Фото тут и далее: архив героя
— Расскажи, с чего все началось: в какой момент ты начал ездить по белорусским деревням и почему тебя это так затянуло?
— В 2020-м мы решили сделать проект о деревнях, которые умирают. Начали ездить, разговаривать с последними жителями, которые живут «в неперспективных местах», откуда почти все уехали и где осталось не более десяти жителей.
Сначала приезжали, снимали, а потом поняли, что крутых материалов, которые не попадают в журнал, остается много.
На самом деле деревнями сейчас занимается много народу — кто-то собирает диалекты, кто-то исторические сведения, но я не видел, чтобы это все где-нибудь публиковали. А если и публиковали, оно было не очень хорошего качества и неструктурировано. Я решил: это надо менять — так у нас появился еще и телеграм-канал.
Сначала думаешь, что сам постарел, раз стал бесконечно ездить по деревням. А потом, когда тебе пишут молодые ребята и предлагают что-то по этой теме, понимаешь, что это не о старости, а о заинтересованности к истории и своим корням.
Вижу, что последние несколько лет этого у людей становится все больше и больше. Потому что, к сожалению, деревни все же исчезают, идет тенденция на умирание — и многим интересно успеть посмотреть, как там и что.
— Считали, сколько всего деревень уже объездили за это время?
— Ну, можем приблизительно подсчитать по Брестской области. Здесь мы проехали 14 районов и в каждом из них посетили 8—10 деревень. Это уже выходит более сотни. Но через полтора года здесь деревни почти что закончились, и нам захотелось посмотреть, как это все выглядит в других областях. Поэтому мы уже были в Минской, Витебской и Могилевской — до Гомельщины пока не добрались, но, надеюсь, и туда съездим.
— Расскажи, как выглядит ваша типичная экспедиция. Как готовитесь, что с собой берете?
— Обычно едем вчетвером: я, журналист, фотограф и видеограф. Если разведка — можем и вдвоем.
Когда мы только начинали, ездили на день по близким районам и возвращались обратно в Брест. Но, когда деревни стали более дальние, там уже так не получится — поэтому ночуем в каких-то агроусадьбах или у знакомых. Бывало, оставались спать на хуторах, а однажды я провел ночь в полностью заброшенной деревне, где был только один жилой дом даже без электричества — только с печью и генератором.
Кто-то может сказать: «О, даже не готовитесь!» Но я считаю, что готовиться к таким поездкам и не надо. Мы делаем план, в какие деревни въехать, но иногда интересные места встречаются по дороге, когда ты проезжаешь и видишь какие-то необычные дома или красивую бабушку.
А потому заказывать заранее какую-то ночевку нецелесообразно — ты можешь застрять и просто туда не успеть. Но именно это и манит меня: ты можешь увидеть что-то, что никогда бы не увидел, если бы делал все по точному таймингу. В этом и есть самый кайф. Поэтому наш план — не планировать.
Однако с собой у нас всегда есть определенные необходимые в таких поездках вещи. Лопата, потому что мы уже несколько раз застревали в местах, где сложно было выехать не только осенью, а даже летом. Резиновые сапоги — к некоторым деревням нужно идти по сложным дорогам, особенно если говорить о болотах Полесья. А еще берем много одежды и еды, чтобы хватило перекусить днем, вечером и, если что, еще и на утро.
О том, как жить в месте, где из развлечений только лес и автолавка: «Мне кажется, они там в большинстве счастливы»
— Как сейчас выглядит среднестатистическая белорусская деревня?
— Деревень, в которых жизнь продолжается, большинство. Да, людей становится меньше, но их все еще достаточно, и в крупных деревнях живет в среднем 50—100 человек.
В Брестской области это в основном красивые деревни с домами, за которыми следят, даже если они используются как фазенды: все выкошено, окна стоят. Это очень похоже на то, что я видел в детстве. Но уже без домов культуры и магазинов, которые работают.
Чтобы отыскать места, где остались единицы, еще нужно сделать ресерч — их на каждый район не так много. Все же обычно деревни поддерживаются колхозами, а где есть колхоз, там будет и какая-никакая работа, а значит и люди.
Конечно, на 90% это бабушки и дедушки пенсионного возраста. Некоторые возвращаются из городов — мы, например, встречали женщину из Минска, которая вышла на пенсию и переехала ближе к земле. Живет сейчас в доме, поддерживает хозяйство. Есть и более молодые, которых в деревни заносит судьба: под Малоритой разговаривали с женщиной, которая перебралась сюда с детьми, чтобы ухаживать за старой матерью.
— Ты говоришь, ни домов культуры, ни магазинов. Но чем люди там занимаются?
— Знаешь, когда я только начинал ездить по деревням, тоже думал: ну как можно здесь жить? Но все, с кем мы разговаривали, говорят, что им классно, — и они это не выдумывают и не рассказывают только потому, что мы их записываем. Им реально нравится.
Многие держат домашних животных — кур, гусей. Когда спрашиваешь, чем занимаются в свободное время, большинство говорит, что ходят в лес: за грибами, за ягодами, просто отдохнуть. Да, некоторые вспоминают, что раньше можно было прийти в дом культуры потанцевать, но большинство понимает, что здесь уже ничего не вернется, — и им с этим нормально.
А вместо магазинов есть автолавка — и там можно купить все, что нужно. Это тебе не просто машина с товарами — это машина, где даже можно сделать определенный заказ. И приезжает она два раза в неделю даже в самые глухие места.
Есть район, где три деревни рядом в лесу: в первой живет одна бабушка, во второй — два человека, а в третьей — пять, но даже к ним привозят продукты. Автолавка — это для них вообще такой центр притяжения. Они встречаются, рассказывают какие-то новости и знают: раз все дошли, то все нормально.
— А один человек в деревне — это вообще как?
— Мы тоже удивились, когда увидели ту старушку, но ей окей. Сказала, что летом к ней приезжают внучки, а так есть мобильный, телевизор, радио. Может иногда волк к ней выйти из леса или лис.
Ну да, наверное, страшновато, но я не помню, чтобы кто-то хоть раз пожаловался нам, как же плохо тут одному. Пожалуй, это такая белорусская черта характера — привыкать ко всему. Но многие говорят, что дети предлагают переехать в квартиру или на зиму, или навсегда, — но они все равно остаются в этих домах. Никто не хочет ехать в какой-то город, когда ты всю жизнь жил в деревне. Кто хотел — переехал, но те люди, что остаются, делают это не потому, что нет никаких шансов, а потому, что это их осознанный выбор.
И, знаешь, когда мы проехали дофига деревень, мне стало казаться, что я их понимаю. И понимаю тех молодых людей, которые сейчас начинают искать дома и перебираться на хутора. Там, на земле, ты чувствуешь себя как будто свободным человеком. Мне кажется, они там в большинстве счастливы.
— Не думал сам купить дом и перебраться в деревню?
— Кстати, у меня остался дом от дедушки с бабушкой. Он был уже почти непригоден для жизни, и именно после этих поездок я начал им заниматься. В 2020 году поехал туда переночевать, проснулся в семь утра, купил у знакомой бабушки молока сразу из-под коровы и почувствовал, будто вернулся в детство. Конечно, это такой самообман, но он очень приятный.
После этого мне захотелось вернуть этот дом к жизни, и я это потихоньку делаю. Надеюсь, через время смогу там даже гостей принимать.
Об истории от местных: «Бабушка рассказала, как видела НЛО возле своего дома, и показала доказательства»
— Расскажи, какая реакция у местных жителей, когда вы начинаете их обо всем допрашивать: настораживаются, или охотно делятся своими историями?
— Обычно настораживаются, но потом с удовольствием с тобой разговаривают. Мне кажется, в деревнях живут очень открытые люди. Да им и самим хочется пообщаться с кем-то — особенно когда давно никто не заезжал, а с соседками уже сто раз все обговорили. Но такой лайфхак: если ты парень, нужно обязательно брать с собой каких-то девушек. К ним сразу отношение немножко другое.
Чаще всего местные рассказывают о деревне или о своей жизни. Была крутая история, как в месте, где остались три человека, лет пять назад устроили день деревни: жители отыскали в «Одноклассниках» всех, кто здесь раньше жил, и приехало 50 человек — столы на улице стояли, так как в дом все не влезли.
Иногда рассказывают о своих хобби. Одна бабушка вязала покрывала и коврики из лоскутков. Весь пол в доме в них, а она достает еще новых штук семь. Говорит, очень нравится мне этим заниматься, но уже не знаю, куда это девать.
Бывают и необычные разговоры: например, бабушка, бывшая учительница в здравом уме, рассказывала, как видела НЛО возле своего дома — причем, с подробностями. Даже доказательство нам показала: сливу и грушу, которые после этого высохли, хотя все остальное в саду цвело и росло.
О самых крутых поездках и о том, как восстановить деревню, не превратив это в «сайдинговый китч»
— Расскажи про топ-3 поездки, которые тебя впечатлили больше всего — и почему.
— У нас есть правило: названия некоторых деревень, если мы не хотим, чтобы туда кто-то еще приехал и что-то там нарушил, мы не раскрываем. Поэтому буду без названий.
Была одна деревня, которая оставила у меня громадные впечатления. Мы приостановились просто спросить у бабушки, что за колодец там стоит, а она после разговора говорит: «Что вы здесь стоите? Идем, покажу вам шкаф, который разрисовал Язэп Дроздович».
Это была интересная история, которая очень всем понравился, но и без того шкафа я бы добавил эту поездку в топ, потому что после бабушка увела нас в невероятной красоты сад. Им занимается ее сын, и там сотни разных цветов, которые не просто растут как попало, а все с толком — даже кувшинки были разных цветов. А напоследок она угостила нас очень вкусными яблоками.
Вторая крутая история произошла на Полесье. Там система хуторов по два-три дома, никакого электричества нет, и каждую весну это все заливает — но очень красиво. И вот в одном из домов, который мы даже не с первого раза отыскали, нашли 36 фотопленок 60—70-х годов. Мы никогда ничего не берем из домов, где бываем, это для нас принципиально: мы журналисты, поэтому только описываем то, что видим. Но тут с разрешения хозяина увезли их с собой — спасли, что смогли.
Долго искали, каким образом это можно оцифровать, и читатели нашего телеграм-канала с этим помогли. Фотки там оказались просто невероятные — сразу видно, что занимался профессионал.
Мне очень понравился снимок на фоне тканых покрывал — это исключительно белорусская традиция. А на некоторых фото кажется, что это и не под Лунинцом вовсе, а во Франции: озеро, женщины делают какую-то физкультуру, на заднем плане «Мерседес» 30-х годов. Очень интересно — хотим попробовать отыскать людей из этих снимков.
А третья деревня, о которой расскажу, стоит в лесу в Кобринском районе. И живет там только один человек — пчеловод Алеша с большой собакой Федей. Это очень классный мужчина, который ездит на своем маленьком тракторе в баню в соседний район и занимается бортничеством — угощал нас даже своим медом.
Кстати, это все просто хорошие истории о том, какие белорусы классные и открытые люди, — мне кажется, об этом важно говорить чаще.
— Вот ты говоришь: не надо ничего трогать в деревнях, даже названиями не делишься — а стоит ли тогда их вообще восстанавливать? Где эта оптимальная середина, как считаешь?
— Я считаю, что белорусская деревня сама по себе — это культурная ценность. Поэтому восстанавливать это важно, но с умом. Есть много примеров, как можно и двери новые поставить, и крышу, чтобы это все равно выглядело аутентично, не нарушало общую архитектуру и не становилось каким-то китчем, обитым сайдингом. Моя самая большая боль — когда срезают лиштвы [отделка окна с улицы, такая красивая рамка] и жгут их в печи, поставив пластиковые окна. Деревню все же нужно сохранить деревней, а не тянуть сюда городскую культуру.
Наверное, лет через 50 это действительно превратится во что-то совсем другое, но, мне кажется, мы успеем что-то сохранить. Я знаю людей, которые бы хотели полностью приобрести деревню и сделать там ретриты, где можно было бы заниматься всем тем, чем занимались люди раньше: приезжаешь себе пожить без телефонов и электричества, гуляешь в лесу, смотришь за хозяйством.
Думаю, на это есть возможности и скоро такое начнет появляться. Видимо, таким образом мы сможем спасти хотя бы часть этих деревень и показать потомкам, как это было, как есть и как может быть.
Читайте также:
Как теперь открыть визу в Минске? Минчане рассказывают о своем опыте: «Мы получили визы всего на 12 дней»
10 белорусских тональников, пудр и консилеров, которые вам точно понравятся. Аналоги люкса и просто крутые продукты
но как вам мои 3 седые волосины?