Суть противоречий — в отношении к белорусским национальным деятелям, которые в годы Второй мировой войны пошли на сотрудничество с немцами.
Поводом для полемики стал выход в эфир на спутниковом канале «Белсат» двухсерийного документального фильма «Праклятыя і забытыя» («Прокляты и забыты»).
Сергея Богдана возмутила позиция режиссера Антона Тележникова, по мнению которого диверсанты из Дальвица «пожертвовали своими жизнями ради мечты — свободной и независимой Беларуси».
Более того, уточняет Богдан, «они якобы были «белорусскими коммандос». Мол, немецкий Абвер тут ни при чем, они были в Белорусской независимой партии (БНП) и делали белорусское дело».
Ему возразил в своем блоге историк Алесь Гелагаев: «Воевать против Сталина — годная беларуская справа (т.е. правое дело).
Да и насчет подконтрольности — кто из них был и под чьим контролем в польских и белорусских лесах? Никакой Абвер их там не контролировал».
Если абстрагироваться от мелких подробностей и нюансов, главный вопрос дискуссии заключается в следующем:
Кто большее зло для Беларуси: Гитлер или Сталин? Можно ли поставить между ними знак равенства?
Позиция Сергея Богдана следующая: «Какими бы ни были обиды белорусов по отношению к советской власти, но в СССР все же существовало квазигосударство Советская Беларусь, а большевики не преследовали цели уничтожить белорусов как таковых.
Большевистский террор был массовым, но политическим, а не расовым. Немцы же не скрывали своей расовой политики — ни на словах, ни на деле».
Алесь Гелагаев утверждает обратное: «Советскую пропаганду «БССР — белорусское государство» автор ставит выше сотни тысяч убитых и умерших в неволе белорусов. Кстати, нацисты тоже не ставили целью уничтожение белорусов как таковых. (…). Немецкий террор против белорусов также был политическим, не расовым.
По расовому признаку уничтожали евреев и цыган». Поэтому Гелагаев делается вывод о том, что «воевать против Сталина для белорусов — дело правое», а ситуацию в конце войны объясняет простой логикой: «Со слабым врагом — против сильного. Что удивительного?».
Возникновение дискуссии, подобной этой, в Беларуси — явление неслучайное. Во Франции никто не предлагает реабилитировать своих коллаборационистов во главе с маршалом Петеном (между прочим, героем Первой мировой войны), а в Норвегии — политиком Квислингом. В обеих странах существовало демократически избранное правительство, свергнутое немецкими оккупационными войсками. Поэтому для стран Западной Европы историю Второй мировой можно трактовать, оказываясь перед элементарным выбором: демократия или тоталитаризм. Третий путь отсутствовал.
А Беларусь на протяжении большей части ХХ века не имела опыта демократического развития. Поэтому перед современными историками возникает дилемма. Либо закрыть глаза на отдельные проявления советского режима, который в тех условиях являлся единственной альтернативой немецкой оккупации. Либо приветствовать борьбу с одним из тоталитарных режимов на стороне другого.
Впрочем, существует еще один критерий для определения собственной позиции в этой дискуссии. Стоит упомянуть тех, что с оружием в руках воевали за Беларусь по разные стороны линии фронта, а потом реализовали себя в искусстве. А творчество — очень тонкая материя.
Нельзя делать то, что несовместимо с твоей совестью, а потом создать главное произведение своей жизни.
Взять хотя бы литературу. Если обратиться к советскому наследию, можно назвать Алеся Адамовича, Василя Быкова, Валентина Тараса и других. А что у тех, кто был с немцами? Да, по другую сторону баррикад находились Наталья Арсеньева, Масей Сяднёў, Алесь Салавей. Но при немцах они работали на развитие белорусской культуры.
А много ли в литературе известно тех, кто сражался на немецкой стороне с оружием в руках? Даже Кастусь Акула, один из наиболее известных прозаиков-эмигрантов, лишь непродолжительное время учился в Минской офицерской школе Беларускай краёвай абароны. Но воевал он в составе 2-го Польского корпуса Британской армии!
Действительно, сравнивая тоталитарную Германию и СССР, можно отыскать достаточно много сходства. Те наши соотечественники, кто имел высокое национальное сознание, могли искренне воевать за Беларусь в обеих армиях. Но есть и принципиальное отличие. Нацисты во время той войны осуществляли геноцид на оккупированных землях, советы — нет.
Молодой историк Антон Рудак также принял участие в дискуссии С. Богдана и А. Гелагаева.
По мнению Рудака, «Богдан, конечно, не специалист в этой теме, поэтому в его тексте есть к чему придраться. Я, прежде всего, о причастности Годлевского к БНП (Белорусской независимой партии) времен оккупации и его якобы бесспорном моральном авторитете». Но в целом Рудак, безусловно, на стороне Богдана в том, что касается категорического осуждения коллаборационистов и неприемлемости сопоставления «партизана с полицаями-карателями и диверсантами».
Рудак также иронизирует относительно попыток представить выходцев из «Дальвица» героическими «коммандос»: «Бойцы группы Витушко впервые увидели парашют в ночь десанта».
