Белорусы своей одеждой начали подчеркивать национальную принадлежность. Это демонстративное — в прямом и переносном смысле слова — сопротивление политике русификации. И тогда стало ясно, что белорусом быть модно! Франак Вечёрко был одним из тех, кто внес наиболее значимый вклад в популяризацию всего национального.
«Наша Нива»: Франак, а кто для тебя Человек года?
Франак Вячорка: Михаил Жизневский. Его поступок на Майдане вдохновил многих. И, возможно, без него не было бы и этой волны подъема среди белорусского молодежи. С Майдана все началось.
«НН»: Как думаешь, недовольных этой публикацией будет много?
ФВ: У нас любая новость вызывает срач в интернете. Впрочем, срач — это хорошо, потому что это дискуссия, в которой рождается истина. И та дискуссия вокруг Бахаревича, у которого альтернативная позиция, мол, вышиванка — это «от сохи», и она тоже полезна. Конечно, у него слабые аргументы. Но пусть люди это обсуждают, задумываются.
«НН»: У тебя в жизни много завистников?
ФВ: Конечно. Бывает, стараешься, а тебя мордой в грязь. Но если я и страдал, попадал на сутки, то всегда знал за что. И после армии я многому научился.
«НН»: От многих можно услышать, что Франак Вечёрко — очень самовлюбленный человек.
ФВ: Значит, они меня не знают. Я не самовлюбленный, я даже неуютно себя чувствую, когда меня фотографируют. Я просто люблю свою работу и знаю, что все делаю правильно. Возможно, моя бескомпромиссная позиция кажется упрямством. Ммногим это не нравится. Но сейчас такое время, что белорусы должны уметь за себя постоять.
«Вышиванка — это скрытый протест»
«НН»: Тогда вернемся к вышиванкам, благодаря которым ты и стал Человеком года. Откуда появилась идея?
ФВ: Это витало в воздухе, мы с «Арт-сядзібай» просто подхватили идею и превратили это в тренд. Я организовал первый тираж вышимаек.
«НН»: Вышимайки первоначально сильно критиковали. Говорили, мол, никакая не вышиванка, а какой-то принт.
ФВ: Так и время сейчас другое. Само слово «вышиванка» довольно новое для Беларуси. Теперь же оно ассоциируется с этой волной интереса ко всему белорусскому. И власть, как бы ей ни хотелось, эту волну оседлать — не сможет.
«НН»: Так они особенно и не пытаются.
ФВ: Пытаются. Они занимаются мелким вредительством. Если бы они хотели это поддержать, то превратили бы это все в обязаловку. А пока это живая инициатива, которая тем и ценна. Волна вышиванки — это скрытый протест. Власть пока не сформировала аргументы и обоснование, почему это нужно запретить. Белорусский орнамент есть на лукашенковском флаге, имитация вышиванки присутствует во всех этих государственных коллективах.
«НН»: Чье фото в вышимайке ты расценишь как самый большой успех?
ФВ: Мисс Беларусь 2004 и 2008 года в журнале ICON. Грибалёва. Родионов и Герасименя выступили в вышимайках даже на ОНТ. Вышимаек разошлось около четырех тысяч.
«НН»: А как убедить того же самого Бахаревича, что вышиванки — это здорово?
ФВ: Бахаревич выступает против всего, что создано не им. Поэтому загоняться здесь не стоит. Наша же цель сделать так, чтобы все это вышимайкой не ограничилось. Надо привнести сюда и другие аспекты нашей культуры. Почему Лукашенко побеждает? Он имеет форму, а содержание пустое. У нас же есть содержание, а форма хромает.
«Следует выпячивать свою белорусскость»
«НН»: А ты сам теперь всегда ходишь в вышиванке?
ФВ: Стараюсь делать это всегда. Многие спрашивают, где купить вышиванку, и я направляю в «Арт-сядзібу» к Павлу Белоусу. Я вообще скажу, что мы рулим. Своими идеями и инициативами сознательная молодежь может многое изменить. Не так давно на одном из мероприятий к нам подошел бывший зек и сказал: «Когда вы разговариваете по-белорусски, делайте это громко, чтобы вас слышали. И другим тогда будет стыдно». Мне это очень запомнилось. Хватит быть скромными белорусами. Настало время показывать свою национальную принадлежность. Люди должны видеть.
«НН»: Франак, а правда, что ты совсем отошел от политики?
ФВ: Да. Я занимаюсь журналистикой и общественно-культурной деятельностью.
«НН»: А раньше ты был политактивным?
ФВ: В Беларуси политики больше нет. Политическое поле уничтожено, как и политические партии, которые деградируют.
«В армии было еще хуже, чем в кино»
«НН»: Много нареканий получил фильм «Жыве Беларусь». Мол с его помощью тебе удалось «распилить» два миллиона долларов.
ФВ: Я думаю, фильм достиг своей цели. Он был рассчитан на зарубежных зрителей и привлек внимание к Беларуси. Он получил 8 международных наград. Что касается денег: я их в руках не держал. Они выделялись польским правительством для польской киностудии.
«НН»: Мирон Захарко — это ты?
ФВ: Этот герой — собирательный образ как из моей жизни, так и моих единомышленников. Таких людей, как Наста и Дмитрий Дашкевичи, как Андрей Ким. Понятно, что большая часть в нем от меня. Многие говорят, что сюжет неправдоподобный. Но в армии было еще хуже, чем показано в фильме! «Жыве Беларусь», безусловно, очень утрированное кино. Но чтобы зритель сказал «вау», требовалось сгустить краски. Это принцип искусства.
«НН»: По поводу того, что в армии было еще хуже, чем в фильме. Насколько известно по рассказам политпризывников, к ним никогда физическую силу не применяли.
ФВ: Против меня тоже. Уничтожают психологически. Физическую силу применяли к моим знакомым. И это намного хуже, когда за тебя страдают другие. Из тебя делают человека, который повинен в страданиях других. Приезжали же с БТ и снимали обо мне фильм в армии. Показывали, какой я не патриот.
«НН»: Как на тебя повлияла армия, каким ты стал?
ФВ: Многое из плохого забылось. Это хорошое свойство памяти. Осталась ностальгия по тем минутам, когда мы там нарушали дисциплину, перескакивали через забор, халтурили и отлынивали, чтобы не драить пол. Но есть вещи, которые я простить не могу, — это предательство близких и друзей. Я убедился в следующих вещах. Во-первых, нельзя всем верить и доверять. Во-вторых, если имеешь свою команду, своих людей, ты должен всеми силами ее поддерживать и развивать.
«Имидж донжуана искусственный»
«НН»: Недавно можно было прочитать в твоем Фейсбуке, что главный режиссер «Авеля» предлагал тебе сотрудничество. Каким образом?
ФВ: Сергей Жданович уже несколько лет набивается в друзья. Задабривал и приглашал на все свои презентации. Меня приглашали в качестве помощника режиссера, потом просили помогать с переводом, а в итоге вообще предложили быть консультантом вместе с Натальей Радиной [главный редактор сайта «Хартия-97» — «НН»]. На мой взгляд, вокруг этого проекта собрались великие аферисты. Фильм будет использован в пропагандистских целях.
«НН»: После фильма «Жыве Беларусь» ты побывал на многих кинофестивалях, в том числе в Каннах. Какой он, этот киномир?
ФВ: Он скорее жесткий, чем гламурный. Все авторы между собой конкурируют. Режиссеры друг другу помогать не хотят. Если у тебя есть идея, не сделай ошибки, кому-то рассказав о ней, иначе ею в любом случае воспользуются. Я приобрел там множество контактов, которые понадобятся нам для возрождения белорусского кино в будущем.
«НН»: После того, как ты опубликовал фото с актрисой-моделью из фильма «Авель», появились комментарии, вроде того, что Франак охмурил очередную девушку. Тебе нравится твой имидж донжуана?
ФВ: Имидж этот создан искусственно. В том числе лукашенковскими репортажами, где было представлено так, что меня в армию будто бы забирали из притона.
«НН»: А свадьбы пока не планируется?
ФВ: Пока нет. Много еще работы, она на первом месте.
