«Сколько вам платят?» — этот вопрос интересовал не только БРСМ во время одного из нашумевших пикетов за Александра Лукашенко возле «Дана Молл», но и простых прохожих. Но деньгами не измерить того, что члены инициативных групп работали в несколько смен в Минске и других городах, их кураторы на своих машинах развозили столы и стулья, люди сами печатали плакаты и организовывали новые точки пикетов. Просто так, за идею. И продолжали делать свое дело, несмотря на очередные насильственные действия властей в отношении потенциальных кандидатов.
Виктор Бабарико встречается с членами инициативной группы. Фото из фейсбука Виктора Бабарико
Многие взяли отпуска на работе, чтобы делать дело здесь и сейчас — один человек собирал на пикетах от 1000 подписей и более (именно так и только так получился подписной рекорд). Пенсионеры среди сборщиков честно признавались, что в таком активизме принимают участие впервые, но хотят сами услышать голос народа, проверить свои предположения, что на БТ говорят что-то не то.
Я также присоединилась к сбору подписей, чтобы своими глазами увидеть все внутренние процессы, и записывала некоторые свои наблюдения в течение нескольких недель. Делюсь увиденным и услышанным.
***
Пока пикетов еще не было, я активно обходила подъезды в своем районе. Самое сложное здесь — это, конечно, попасть внутрь. Из десяти квартир, в которые звонишь, хорошо, если отзовутся в двух. Хозяева одной из них обязательно бросят «трубку» домофона, как только услышат, кто ты и зачем пришел. Жители второй могут смилостивиться, но сразу предупредят: «ко мне не заходите».
Друзья советовали быть хитрее и представляться или почтальоном, или сотрудницей ЖЭС, но начинать сбор подписей с обмана — такое себе.
Человеку в пальто, в перчатках и маске открыть дверь еще тяжелее, я понимаю. Ковид-условия жизнь сборщикам не облегчили, как и всей предвыборной кампании в целом: соблюдать дистанцию, переписывая паспортные данные, довольно сложно.
Но я терпеливо жала на звонок, слышала, как кто-то по ту сторону двери уменьшал громкость телевизора, осторожно подходил к глазку, пару минут рассматривал меня и думал. Когда осторожность перевешивала, человек на цыпочках возвращался к себе в комнату, а ты уже звонила его соседям.
Или стучалась. Во многих квартирах звонки не работают. Наверное, они никому не нужны, поскольку люди обходятся сигналом домофона? Или, может, просто лень ремонтировать?
***
Как же много у нас грязных, замызганных, страшных подъездов!
***
Не так уж и много есть людей, которые понимают, чем сбор подписей отличается от выборов. К информации, что на этом этапе поставить автограф можно за 15 кандидатов, люди относились настороженно.
— А нас не расстреляют, если отдадим подпись вам?
— А нас не уволят?
— А нас уже попросили расписаться за Лукашенко на работе, так как быть?
Мужчина 40 лет. Признается, что будет голосовать (и подписываться за выдвижение) впервые в жизни. Расспрашивает, кто сейчас оппозиция в стране, кто за левых, кто за правых, как происходят все процессы. Тяжело уложиться с лекцией в несколько минут, но приходится через раз делать короткий экскурс.
Радовалась, когда видела, что кампания-2020 для многих стала толчком заинтересоваться политикой и вокруг происходящим. Включаться в процесс и быть полезным, неравнодушным. Люди честно признавались: я молчал, но больше не могу. «Хата с краю» для многих перестал быть жизненным принципом.
Хотя, конечно, хватало и тех, кто говорил: мы вне политики. И скрывался за дверью.
***
— Добрый день, собираю подписи в поддержку кандидата в кандидаты на пост президента.
— Ой, я еще не определился, девушка, до свидания.
— Дорогой, кто там?
— Добрый день, собираю подписи в поддержку кандидата в кандидаты на пост президента.
— О, запишите! И меня, и мужа. Хотя за кого, только сами знаете не за кого.
— Но я хотел подумать…
— А что думать. Муж, давай паспорт. Распишись — после поговорим.
Фото Надежды Бужан
***
Картинки, которые попадали в самое сердце.
Картинка №1.
Открыла дверь взрослая дочь. Отец у нее лежачий, наполовину парализованный. Она сомневается, что он сможет расписаться за себя, поэтому и не предлагает. Обсуждает этот момент вслух.
— Позволь мне еще повоевать с режимом хоть ручкой! — кричит он, 90-летний, из своей комнаты.
И расписывается. Вся семья расписывается.
Картинка №2. Пикетная.
Она ведет его под руку. Ей — 93. Ему — 95. Она — опора, но только с одной стороны, с другой ему помогает трость. Они красиво и аккуратно одеты — ни единой складки на брюках и сорочках. Стилисты сказали бы, что это кэжуал в пастельных, нюдовых тонах. И цвет волос у них в той же гамме — благородная седина блестит на июньском солнце.
Она быстро ставит подпись сама, а после берет его руку с ручкой в свою руку.
— У него недавно инсульт был, — объясняет.
И вместе, рука в руке, они выводят дату и подпись.
— Только попробуйте не победить. Жыве Беларусь! — говорят они на прощание.
***
Одним из крутых эффективных инструментов по сбору подписей стал телеграм-бот. Заявки в него приходили с официального сайта. Человек, который хотел поставить подпись, указывал свой адрес, который перенаправлялся в канал по городу проживания члена инициативной группы. Ты видел, что новая заявка находится близко на карте и по принципу Убера забирал ее себе.
Далее оставалось только связаться с человеком и договориться, когда можно прийти к нему за подписью. Удобная вещь для тех, кто находился в самоизоляции.
В один из таких вечеров, закрывая адреса людей по своему району, я попала в частный дом на улице Грекова. Заявку на подпись оставляла молодая женщина. Я рассчитывала, что быстро возьму ее «автограф» и побегу за остальными. Но где там! Соседи, увидев меня через забор, начали стекаться во двор. Дом хозяйки разделен на несколько квартир, все его жильцы тоже повыходили.
— Не за Лукашенко? Тогда несем паспорта.
Выстраивалась очередь. Пока ждали, люди садились возле дома за стол под вишней. Видимо, проигнорировать толпу гостей в своем дворике хозяева не могли, поэтому быстро вынесли на улицу закуску и рюмки. Раздавались тост за тостом в честь альтернативных кандидатов. Еле унесла ноги, чтобы не оказаться затянутой в эту импровизированную вечеринку, которая, вангую, затянулась допоздна.
Фото Надежды Бужан
***
О солидарности.
Чаще всего люди приходили поставить подпись «хоть за кого из альтернативных». Расспрашивали, где пикеты других. Где «тихановские», когда делись «цепкаловские»? Как могла, подсказывала. То же самое делали члены других инициативных групп. Поддержка и солидарность ощущались во всем.
И от людей тоже. В самую жаркую или, наоборот, холодную погоду обычные прохожие приносили нам кофе, чай, воду, мороженое, а кому-то даже шаурму — всё, чтобы выразить поддержку и благодарность.
***
— А где пикет Лукашенко?
С таким вопросом всерьез ко мне обратились лишь однажды. Обычно говорили с иронией: «Гм, а Лукашенко пикетов что-то не видно. И как же он насобирал миллион так быстро?»
А тот мужчина действительно искал пикет действующего президента.
— Так а где же они есть, пикеты за Лукашенко? Обошел здесь все кругом, обычно стояли в прошлые годы, а сейчас нет… Как же отдать подпись? Что делать, подскажите.
— Не портите мне будущее, прошу — ответила девушка, которая в этот момент стояла рядом и, наклонившись, подписывалась за другого кандидата.
Где искать пикеты Лукашенко, мы подсказать не могли. Самим хотелось бы знать.
***
Об отчаянии.
— Девушка, а зачем вы этим занимаетесь?
— Надеюсь на перемены.
— Завидую я вам, вы еще верите.
***
На третий день пикетов люди несли мне ксерокопии, документы и истории о том, как их обидела действующая власть: пенсия в пересчете на хлеб уменьшилась, у кого-то отобрали земельный участок, нет работы в регионе…
Они просили передать свои жалобы новому, будущему президенту, разуверившись, что сегодняшние чиновники им помогут или что хотя бы на прием к ним удастся попасть.
Члены инициативной группы Бабарико. Фото Надежды Бужан
***
Интересно было наблюдать, как работала ТВ-пропаганда. Когда задержали Тихановского, часть людей действительно решила не рисковать и не отдавать за их семью подпись. То же самое происходило и после новостей об обысках в Белгазпромбанке и изъятии картин.
Но в основном люди наоборот активировались.
Новая порция гневных высказываний и действий в отношении альтернативных кандидатов — и письма с подписями заполнялись в разы быстрее. Выстраивались очереди: сначала к одному пикету, потом к другому.
Мозоли на пальцах, которые отвыкли держать шариковую ручку, увеличивались в размерах
— Только попробуйте не победить. И знайте: мы ни во что не верим.
— Хоть кто, лишь бы новый. Пришло время менять.
***
Возраст и внешность влияют на выбор белорусов. Неоднократно слышала, как люди принимали решение насчет подписей, обсуждая прическу, лишний вес и даже макияж жен претендентов в кандидаты. Лукизм как есть (от слова look, если что).
***
О деньгах.
Некоторые белорусы интересовались, сколько платят сборщикам подписей. В штабе Бабарико членам инициативной группы не платили нисколько, хотя прохожие уверенно заявляли, что моя смена стоит минимум 100 долларов. Некоторые просили поделиться: «я вам подпись, а вы мне немного своих рублей, вы же с банкиром работаете «Что, ему жалко?»
Понимаю, сложно поверить, как можно в свободные часы после работы, в выходные собирать подписи просто так, чтобы помочь собрать необходимую сотню для регистрации, — за спасибо. Ну, и еще за то, чтобы стать «мэром» или «министром». У членов инициативной группы существовала игровая мотивация — за 100 подписей получить юморное звание министра, а за 1000 — самого премьера. Насчет меня это сработало точно. Но поддерживать и помогать друг другу во имя идеи — такое все еще возможно.
Знаю, что некоторые из нас могли забыть о чувстве консолидации, солидарности, но его можно разбудить. Как и чувство достоинства, и далее по списку.
