Порвала паспорт и отказалась от встречи с Лукашенко
«Долбить, долбить, долбить» — пожалуй, самая известная фраза Марии Колесниковой. Флейтистка и арт-директор культурного хаба ОК16, на прошлых выборах она стала координатором штаба Виктора Бабарико. Колесникова до последнего не хотела уезжать — и не уехала: порвала паспорт на границе и вылезла из машины через окно, когда ее пытались принудительно вывезти из страны. Хотя могла бы бросить политику и заниматься музыкой: культурные проекты в Германии у нее были расписаны до 2022 года.
«Те, кто меня похищал, невероятно слабы и в истерике. Они даже не умеют делать свою работу хорошо. У них повсюду бардак и хаос», — писала она в письме отцу.
«Нам нечего бояться, потому что мы не нарушаем закон», — таким был ее принцип.
Мария — единственная из женского триумвирата, кто остался в Минске и ходил на воскресные марши.
Колесникова верила: люди могут все изменить и повлиять на политику. И часто подбадривала белорусов: «Вы невероятные» — этот комплимент ее, авторский.
На встречу с Лукашенко в СИЗО она отказалась ехать. Когда к Марии приезжали сотрудники, чтобы забрать на «круглый стол», она еще не знала, кто там будет, но сказала, что ей спокойнее в жодинском изоляторе. Один из участников встречи, Юрий Воскресенский, после заявит, что это ложь, мол, ни у кого из политзаключенных не спрашивали, хотят они видеть Лукашенко или нет.
Мария и за решеткой остается оптимисткой. Красит губы красной помадой, каждый день делает по 350 приседаний и 100 отжиманий. В письмах Колесникова шутила, что выглядит моложе, чем до ареста. Она рассказывала, что в тюрьме ее больше всего напрягают две вещи: законы, которых не придерживается сама администрация, и отсутствие музыки.
«Я ни о чем не жалею и поступила бы так же», — всегда отвечала она.
За свою несокрушимость Колесникова получила несколько международных премий в сфере прав человека. Из последнего — Штутгартская премия мира — 2021 за мужественную борьбу с автократией. В этом городе Мария прожила 12 лет.
«Это очень сложно — выдавливать из себя раба, по капле, но необходимо для нас, для нашего здания», — передавала Колесникова из СИЗО.
В интервью она говорила, что для нее наиболее ценна жизнь человека и чувство собственного достоинства. «Это как раз то, что в Беларуси не является ценностью».
Представлял Бабарико и держал голодовку
Топовым адвокатом Максим Знак считается не только по белорусским меркам. Он входит в престижный международный рейтинг Chambers Global, который составляет британское агентство. Кандидат юридических наук, он преподавал право в родном БГУ.
После того как Бабарико посадили, Максим представлял его интересы в Центризбиркоме. Подавал заявление в ЦИК о регистрации Бабарико кандидатом в президенты, затем жалобу в Верховный суд на решение об отказе.
Все вызовы Знак принимал спокойно: будем обжаловать, будем действовать в правовом поле. Он пытался использовать все предусмотренные законом возможности, чтобы защитить права штаба — как бы это ни выглядело наивно. Благодаря ему термин «правовой дефолт» стал известен всем белорусам.
После выборов Знак, как и Колесникова, вошел в президиум Координационного совета.
Попав в СИЗО, юрист 10 дней держал голодовку: он считал незаконным свое уголовное преследование. Но только уверился, что высокие ставки ничего не меняют в подходе силовиков.
«Текст обвинения похож на сценарий голливудского блокбастера, — комментировал он впоследствии. — Судя по смыслу обвинения, экстремистами можно считать всех уважаемых белорусов, вошедших в Координационный совет, чтобы хоть как-то помочь в переходе к конструктивному решению в контексте августа 2020 года».
На «Володарке» Максим занимается спортом (ранее он участвовал в гонках Ironman), пишет стихи и песни (и даже начал фантастический роман), много читает. Одним из его адвокатов стала его жена. За время заключения Знак написал почти 5000 писем!
От сокамерников известно, что Максима помещали в карцер на четыре дня, но он и после этого продолжал писать обращения администрации изолятора об улучшении условий содержания. И это дало результат: из подземелья мужчин переселили в камеру с ремонтом.
«Некоторые говорят, что стоит смириться. Но мне кажется, это плохая стратегия», — делился Знак мыслями из СИЗО.
На вопрос, что может ускорить его выход из тюрьмы, он отвечал:
«Есть очень простой и правильный способ: следователи, прокуроры, судьи — они ведь тоже мы, белорусы. Для моего быстрого освобождения достаточно честно, открыто и публично рассмотреть мое так называемое «дело» по закону».
