Что стало поводом для слухов?
В минувшую пятницу, 28 января, Лукашенко в Послании народу сделал заявление в отношении оппозиции, находящейся в эмиграции: «Их родственники плачут: здесь у них осталась собственность. Мы близко подошли к решению этих вопросов. А что вы думаете? Тут у меня кого-то будут убивать, сжигать, а я буду смотреть на это сквозь пальцы?»
В привычной для себя риторике он сразу же перешел к угрозам, заметив, что «дома придется заплатить штрафные санкции за нанесенный ущерб».
«Хотя бы частично: за то, что вы наделали, не хватит ни вашей собственности, ни всего того, что вы заработаете вперед за свою жизнь».
Отметим, что конретных мер, помимо создания очередной комиссии во главе с генпрокурором Шведом и пропагандистом Азаренком, анонсировано не было.
Неочевидно даже в общих чертах, кого касается угроза и что именно планируется конфисковывать, не говоря уже о юридической реализации спорной инициативы.
Но ведь госпропаганда бодро принялась отрабатывать спекуляцию. В частности, сотрудник телеканала ОНТ Игорь Тур таким образом прокомментировал новость об аресте квартиры дочери Павла Латушко:
«Господа беглые, вы там учтите и передайте всем: это только начало. Первая ласточка. Имущество предателей, даже переписанное на дочерей, сестер, мужей, любовников, котов и рыбок, будет конфисковано и обращено в доход государства».
«В Конституции не заложено юридической основы для мер такого рода»
Если подходить к этим словам прагматично, то встает много вопросов. Например, заложена ли такая основа в предложенные изменения в Конституцию? Либо достаточно внести коррективы в законодательство порядком ниже? Можно ли вообще дополнить соответствующую статью фразой »с конфискацией или без конфискации»?
«В отношении этого вопроса предложенные изменения Конституции не содержат каких-либо принципиальных корректировок. Статья 44 (как в действующей, так и в предложенной редакции) предусматривает, что государство гарантирует каждому право собственности и содействует ее приобретению. Собственность, приобретенная законным способом, защищается государством», — подчеркивает адвокат Андрей Мочалов, который был лишен лицензии в Беларуси.
По его мнению, вряд ли идет речь о реквизиции, национализации и аналогичных механизмах, которые, теоретически, могут применяться в определенных чрезвычайных случаях.
Юрист считает, что в изменениях в Конституцию не заложена основа для мер такого рода. Поэтому логично допустить, что если предложения будут реализовывать, то через смену законов в части заочного разбирательства. На данный момент это выглядит маловероятно.
Заочный суд. Нормально ли это?
«Сейчас заочное производство (регулируется статьей 459 Уголовно-процессуального кодекса) применяется только в отношении преступлений, которые не представляют большой общественной опасности. Причем обвиняемый должен полностью признать свою вину и гражданский иск. У суда не должно быть никаких сомнений по поводу самого признания, и оно ни оспаривается ни одной стороной. Тогда суд выносит приговор самостоятельно», — замечает Андрей Мочалов.
Но в конце прошлого года Следственный комитет предложил ноу-хау: ввести заочные уголовные суды.
По словам юриста, такой вариант привлечения человека к уголовной ответственности нарушает общие принципы уголовного права и противоречит рекомендациям международных институтов: «Отсутствует право на защиту, право предоставлять доказательства и т.д. Да, заочное производство существует во многих странах. Однако вариант, который предлагается ввести в Беларуси, очень категоричен и нарушает многие принципы».
Два пути. Оба в теории
Адвокат не исключает, что суд может принять решение о конфискации имущества заочно осужденного. Теоретически, есть два пути.
Первый — спецконфискация. «Специальная конфискация применяется в отношении имущества, добытого преступным путем или приобретенного на средства, добытые преступным путем; дохода, полученного от использования данного имущества, предметов преступления, орудий и средств совершения преступления», — комментирует Андрей Мачалов.
Например, в коррупционных делах применяется специальная конфискация незаконного вознаграждения или имущества, приобретенного на такие средства. В случае незаконной предпринимательской деятельности —это вся выручка, полученная от такой деятельности.
Напомним, что в 2019 году Уголовный кодекс был изменен, и из него была исключена конфискация, как дополнительный вид наказания (то, что по телевидению звучит как «лишение свободы с конфискацией имущества»).
«Но нельзя исключать, что на пути делиберализации такой дополнительный вид наказания может вернуться в уголовный закон, — добавляет Андрей Мочалов. — Вместе с тем, как известно, закон обратной силы не имеет и применить такой вид наказания к лицам, совершившим преступления до его введения, невозможно».
Второй путь — гражданский иск, который может подавать физическое, юридическое лицо или прокурор. «Основной экономической санкцией в политических уголовных делах является именно гражданский иск, направленный на возмещение причиненного ущерба», — подчеркивает адвокат.
Он замечает, что в белорусском уголовном процессе также существует практика признания недействительными сделок, которые были направлены на сокрытие имущества, добытого преступным путем или приобретенного на такие средства.
Эта практика часто вызывает критику, так как при наличии соответствующих требований прокуратуры, границы доказывания значительно снижаются и суд зачастую принимает даже самые неубедительные доказательства.
«Может быть признан недействительным договор дарения квартиры только с основания, что даритель совершил сделку незадолго до своего задержания. При этом, выводы судов по таким делам часто основываются на предположениях», — приводит пример юрист.
«Взыскание может быть обращено только на долю осужденного»
Даже если все вышеперечисленные нелепости удастся обойти, возникнут другие вопросы. Например, если в квартире прописан кто-то, кроме заочно осужденного? Или это совместно нажитое имущество?
«Конфискации совместно нажитого имущества супругов (в случае применения специальной конфискации) или обращение на его взыскание в счет оплаты штрафа или гражданского иска является отдельным вопросом, имеющим много нюансов. По общему правилу, взыскание может быть обращено только на долю осужденного в совместно нажитом имуществе», — полагает Андрей Мочалов.
К тому же, по его словам, конфискация или взыскание не могут быть применены в отношении единственного жилья, в котором проживает осужденный или члены его семьи.
С учетом всех обстоятельств, адвокат считает конфискацию имущества в политических целях маловероятной и называет это спекуляцией.
Юрист: Сверхполномочия ВНС могут вызвать перекос в работе государственных органов и спровоцировать конституционный кризис
