Вопрос, на каких границах признанных вчера «ДНР» и «ЛНР» решит в конце концов остановиться Кремль — не банальный. Ведь есть границы, заявленные «республиками» еще во время их возникновения восемь лет назад, то есть административные границы украинских Донецкой и Луганской областей. А есть та линия, которая сложилась после боевых действий 2014-2015 годов фактически и которая составляет приблизительно треть от официально заявленной территории.
Явно неслучайно то, что ни в очень длительном спиче Путина, ни в подписанных после него документах вопрос границ «ДНР» и «ЛНР» не очерчивается никак. И поэтому остается большое пространство для интерпретаций. Не только среди экспертов, но даже в самих российских политических кругах.
Первое заявление об этом из уст российского чиновника стало распространяться российскими СМИ вчера поздно вечером. Сенатор от Пермского края, замглавы комитета по международным делам Совета Федерации Андрей Климов сказал, что «ДНР» и «ЛНР» признаны в тех пределах, в которых они сейчас де-факто находятся.
Уже сегодня утром появилось новое, противоречащее предыдущему заявление от лица приблизительно такого же уровня — председателя думского комитета по делам СНГ Леонида Калашникова. Он сказал уже о том, что Дума собирается признавать «республики» в пределах Донецкой и Луганской областей.
Вскоре это оспорила первый заместитель председателя комитета по международным делам Госдумы Светлана Журова, а после и он сам отказался от своей предварительной интерпретации, правда, с невразумительной формулировкой: «Это соглашение о сотрудничестве между странами в тех границах, в которых они себя чувствуют, обращайтесь к ним».
Границы, в которых себя кто-то «чувствует», понятие не слишком юридическое. Вот в «ЛНР» вице-спикер местного «парламента», например, уже потребовал от Украины отвести войска к границе Луганской области: «Наша территория — вся Луганская область, мы призовем Украину добровольно отвести войска, иначе будут приняты меры». А в «ДНР» о том, что в состав этого образования должна входить вся Донецкая область, сказал сам ее лидер Денис Пушилин. Но, опять же, впоследствии он заявил, что этот вопрос будет «решаться позже».
Надо думать, что такие взаимопротиворечащие заявления и интерпретации будут появляться и позже, если в ближайшее время не появится документ, в котором вопрос границ будет прописан максимально конкретно. А он может и не появиться, ведь Путину выгодна неопределенность по этому вопросу.
Неслучайно, что когда вслед за фигурами явно вторичного значения — руководители самих «республик» среди них, потому что они ничего в таких делах не решают, — на эту тему высказались и на более высоких уровнях, то снова возникло противоречие.
Когда МИД России заявил, что Москва признает «ДНР» и «ЛНР» «в тех границах, в рамках которых руководство республик осуществляет свои полномочия», то пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков сказал о «тех границах, в которых они были объявлены и существуют».
Туман напускается явно сознательно. Высказывания отдельных политиков и чиновников никого ни к чему не обязывают, могут быть легко дезовуирован как «личное мнение». Официальные заявления формулируются так, чтобы сохранялась возможность их различной интерпретации.
Но в тоже время все это чудесно наделяется для того, чтобы отслеживать реакцию и общественного мнения, и мнения международного сообщества. И с учетом этого принимать уже реальные решения.
Важность вопроса заявленных границ «признанных республик» не чисто теоретическая, от ответа на него зависит в том числе то, будет большая война в ближайшее время или нет.
Тактически Путин сейчас в выигрышном положении, так как имеет различные варианты последующих действий, среди которых, по-видимому, есть и временное прекращение эскалации и отвод войск от границы с Украиной без потери лица. Добычу подмышкой российский вождь по-любому уже понесет, поэтому ответ на вопрос, зачем было нужно все это нагнетание последних месяцев, у него, если что, есть, и его трудно оспаривать.
Если Путин ограничится признанием «ДНР» и «ЛНР» и сейчас остановится на их границах, сложившихся де-факто, то реальных военных действий ожидать в регионе в ближайшее время вряд ли приходится.
Ведь в политическом смысле признание «республик», конечно, очень важное событие, но в реальной расстановке сил в регионе оно меняет не так много. Ведь Путин в таком случае не занимает новых территорий, он фактически только легализует свое присутствие там, где она была и без того всем очевидна.
В новой реальности России просто не нужно будет больше скрываться, делая в Донбассе вид, что «нас там нет», война становится менее гибридной. Неограниченно же использовать эту территорию в том числе и как военный плацдарм Путин имел все возможности и до того, никто его на ней не мог контролировать. И если сейчас этим все и ограничится, то Западу труднее будет найти стимул, чтобы немедленно наказывать Кремль с использованием всех своих возможностей.
Ведь да, это шаг чрезвычайно дерзкий, он даже не на грани, но явно и за границей фола. Но ведь сущностно меняется не так много, только что маски сброшены.
Так, может, и не стоит запускать все механизмы сдерживания, которые рикошетом бьют и по нам самим? Явно такие мысли будут возникать в головах многих западных политиков, особенно тех, которые и раньше не особенно хотели ссориться с Путиным и шли на это только по необходимости: очень уж нагло он себя вел.
Похожая ситуация, кстати, была и в 2008 году. Почему Запад достаточно вяло реагировал на действия России в 2008 году в Южной Осетии и не принимал никаких существенных мер против нее в качестве реакции на признание двух кавказских республик? Влияли на это, конечно, различные факторы: и общее нежелание западных политиков и обществ воевать, и зависимость Европы от экономических гешефтов с Россией, и заложенный самими западными политиками за несколько месяцев до того прецедент с признанием Косово. Но среди других мотиваций явно была также и такая, что хотя те республики формально и считались частью Грузии, но де-факто никакой грузинской власти у них уже много лет не было. Зато было огромное фактическое влияние России, и что с теми республиками вообще делать — никто не представлял. Поэтому определенная легализация фактического положения вещей не воспринималась, несмотря на официальные заявления, как нечто совершенно неприемлемое. Пусть Путин берет, все равно это давно уже его фактически, лишь бы только дальше не шел…
Путин дальше пошел уже через шесть лет, в 2014 году. И снова реакция на его действия была хоть и более жесткая, чем раньше, но терпимая.
А вчера Путин сделал то, что никто в мире больше себе не позволяет, в очередной раз. И теперь он с язвительной ухмылкой может снова смотреть на западных лидеров: ну, и что вы мне сделаете?
Неслучайно и сам Путин, и люди из его ближайшего окружения открытым текстом говорят, что не сомневаются в наложении санкций, но к ним готовы. Значит, уверены, что ничего действительно серьезного против них не введут. В частности, за признание «ДНР» и «ЛНР» в фактически контролируемых сепаратистами границах.
И следует признать, что если путинские аппетиты сейчас ограничатся этими границами, и за них он выходить не станет, то есть велика вероятность того, что так и будет. Принимать действительно серьезные меры именно из-за этих территорий может оказаться никто особо не готов — ни Украина, ни ее западные союзники. Хотя бы потому, что явно начнутся дискуссии: а считать этот акт нападением на Украину, за что обещались автоматические тяжелые санкции, или нет? Украина же все равно эти территории не контролировала…
Конечно, какие-то новые санкции будут введены. Но если они окажутся вновь «отступными» и не будут бить по самым основам российской экономики и серьезно трогать шкурные интересы российских элит, а к тому же будут сохраняться широкие возможности для их обхода, то этот механизм особо работать не будет.
Поэтому, по логике, Путину на этом этапе невыгодно за фактически контролируемые сепаратистами границы выходить, содержание в них дает ему возможность легализовать очередные территориальные приобретения малой кровью. Что позволит одновременно и развлечь личные амбиции, и, вероятно, вновь увеличить внутренний политический рейтинг. Выход же за эти границы означает неизбежную реальную войну с непрогнозированными последствиями.
Но и всемирная история, и личная биография Путина свидетельствуют, что обычная логика в таких случаях не всегда работает. Как правило, завоеватели и «собиратели земель», войдя во вкус, остановиться уже не особенно способны.
Поэтому если Путин и решит взять паузу сейчас, то это не будет продолжаться слишком долго. Если вчерашний акт не будет много стоить ему и его окружению, то следующей эскалации предстоит ждать уже вскоре. А если реакция будет совсем беззубая, то решение, что границы «ДНР» и «ЛНР» более широкие, можно принять и вообще немедленно.
Тем более если туманные формулировки сохранят для этого пространство.
