Сначала об единичных случаях смерти стали говорить губернаторы. Журналисты The Moscow Times утром 2 марта нашли 29 имен погибших на региональных сайтах.
Рамзан Кадыров, глава Чечни, одним из первых среди председателей регионов, признал потери земляков — двое погибших.
Ролик с похорон Абдулбека Тарамова и Тамирлана Исаева опубликовал ГТРК «Войнах».
«Наш глава [Кадыров] знает про это, он попросил от себя передать соболезнования. От фонда, названного в честь Ахмата-хаджи, мёртвые уже мертвы, хоть для живых, которые остались, будет помощь, передал вам один миллион рублей и одну корову. Пусть Аллах примет эту милостыню. Пусть эта милостыня станет причиной того, что Аллах поможет тем парням, которые ещё находятся на Украине», — сказал выступающий, слова которого перевел на русский язык «Кавказский узел».
О гибели земляков сообщали и руководители других регионов. Так, глава Дагестана сообщил, что во время спецоперации в Украине погиб уроженец Куллинского района, офицер Нурмагомед Гаджимагомедов. 28 февраля глава Калмыкии опубликовал сведения о гибели сержанта Константина Манджиева.
1 марта о гибели земляков в боевых действиях в Украине сообщили также губернаторы Астраханской области, Краснодарского края, Кабардино-Балкарии, Ингушетии.
В сети можно найти видео с захоронений.
В короновском районе на Кубани 2 марта простились с двумя родными братьями, погибшими в Украине — Василием и Александром Муреньких.
Василию было 39 лет, а Александру — 30. Они погибли в первый же день войны 24 февраля.
У обоих братьев остались дети и жены.
Мать в один момент потеряла обоих сыновей.
22 февраля у Александра родилась дочь Полина, он ее так и не увидел.
В их родной школе создали уголок памяти, назвав его »Парта героев».
«Они с оружием в руках защитили мирное небо над нашей головой»
О гибели жителя Краснодарского края, капитана армии Александра Лысенко сообщил губернатор Кубани Вениамин Кондратьев.
Лысенко — командир разведроты.
Он был единственным сыном у матери.
«У родных, которые тяжело переживают потерю, не было сил общаться с журналистами», — говорит журналистка в сюжете.
То, что говорят те, у кого силы были, впечатляет. Пока весь мир не понимает, что делают в Украине российские войска и за что они там гибнут, те, кто выступал на похоронах, это понимают, и, как они говорят, «понимают прекрасно».
«Мы все прекрасно понимаем, что произошло бы, если бы наш главнокомандующий, Владимир Владимирович Путин, не предупредил эту нашу угрозу», — говорит на похоронах единственного сына у матери, 32-летнего Александра Лысенко, герой России Евгений Шендрик.
«Они с оружием в руках защитили мирное небо над нашей головой», — такова риторика во многих сюжетах с захоронений.
«Дело, которому он отдал жизнь, живет», — рассказывает журналист.
«Все плачут — и мужчины, и женщины. Это наши дети. Они защищают Родину», — говорит сквозь слезы какая-то соседка Александра.
«Саша погиб не просто, — уверен учитель Александра, Валерий Косов. — Он погиб за всех нас. Поэтому что мы прекрасно понимаем, зачем все это происходит на Украине. Чтобы американцы не разместили там свои ракеты, не нацелили на нас».
Александр Лысенко также погиб в первый же день войны.
У него остались жена и две маленькие дочери. «Они будут гордиться отцом», — уверена журналистка Наталья Ястребова с «Кубань-24».
2 марта в Татарстане простились с 31-летним Льнуром Сибготулиным. Сержант-контрактник погиб в Украине 26 февраля во время, как пишут журналисты, «проведения специальной военной операции России по демилитаризации и денацификации».
Ильнур Сибгатулин — из семьи военного.
В прошлом году женился. Детей у него не было.
Сюжет с похорон журналисты ТНВ назвали »Выполнил свой долг».
В Челябинске в закрытом гробу похоронили погибшего российского танкиста
Константин Глушков погиб 24 февраля во время «спецоперации» в Украине. У Константина остались жена и трое детей.
На прощание с ним пришли около 400 человек. Его похоронили с военным салютом, но без оркестра.
Похоронку прислали по Вотсапу
А вот мать уроженца села Озерное (Саратовская область) Максима Ханыгина не может его похоронить. Ведь его тело не отдают.
Максим был солдатом срочной службы.
Хотя Минобороны России утверждало, что в Украину поехали только офицеры регулярной армии и контрактники.
Максим погиб также в первый день войны, 24 февраля, не дожив сутки до своего 22-летия.
«Сказали, что тело не выдадут, пока все не закончится, чтобы не поднимать панику. Говорят: думаете, один ваш там?
А где «там», военкомат сам не знает, даже прокуратура не может найти концов. Непробиваемая стена. И никаких сведений, где именно, при каких обстоятельствах погиб», — рассказала мать Максима, Людмила «Новой газете».
Похоронку ей прислали по Вотсапу. «Военкомат говорит, что впопыхах нам сбросили похоронку. Теперь начальство их за это громит. Это нам повезло (хотя какое уж тут везение), что все произошло в первые сутки, они не опомнились и отправили нам бумажку», — рассказывает бабушка Максима Наталья.
Максим 23 февраля позвонил матери, рассказал, что его часть привезли на учения в двух километрах от украинской границы, спали в машинах.
«Он сказал: «У нас отбирают телефоны, если смогу, наберу», — вспоминает мать. — Я думала, что он позвонит в свой день рождения, 25 февраля. Около 14: 00 позвонил военком. Сказал: »Ваш сын погиб при боевых действиях 24-го числа». Похоронку прислал по Вотсапу. Больше никто ничего не объясняет».
У Людмилы еще один сын — призывник, в следующем году — в армию. Она говорит, что с вилами пойдет, но сына не отдаст.
Могилу Максиму уже выкопали. Но когда будут похороны — никто не знает.
«Ни попрощаться не можем, ни похоронить, ни на могиле поплакать!» — кричит мать.
