Александр Азаров, руководитель объединения силовиков ByPol.
Анастасия Ровдо: Можете рассказать о методах работы белорусских силовиков? Наверное же, шантаж, запугивание, пытки — это не практика, которая появилась в 2020 году. Наверное, это было и раньше, может быть не так массово, но было.
Александр Азаров: Год от года стиль работы менялся. Но
сейчас им разрешено делать все что угодно, и они вернулись в 1990-е. Они начали бить людей, не стесняясь и не скрываясь. Даже этим хвастаются друг перед другом.
Если взять тот же ГУБОПиК, не надо думать, что если они к тебе пришли, значит у них там уже тома доказательств твоей преступной деятельности. Умные поувольнялись, осталась молодежь, которую они набрали из участковых и которая совсем не понимает, как работать, либо остались те, кому некуда идти. У них просто есть списки людей, которые находятся в базе «беспорядки», и они их отрабатывают. Они берут список: «давайте на этой неделе займемся вот этими 26 людьми», — и проводят обыски у этих людей.
У них нет никаких доказательств вообще, что люди что-то делают. Они берут спецназ, какой-нибудь СОБР, надевают для устрашения шлемы, с оружием вламываются в квартиру к человеку. А санкцию на обыск получить легко — одно уголовное дело расследовать по массовым беспорядкам, по которому в Минске проходит уже не одна сотня людей. Они просто пишут рапорт: »Нам известно, что Иванов причастен к протестной деятельности, нужно у него провести обыск». Их задача — напугать и вынудить человека признаться в чем-либо, нет разницы в чем.
Так вот, они его приволокут в отдел, начинают его мурыжить: «Дай пароль от телефона, не дашь — посадим, дашь — выпустим». Обманывают.
Нельзя верить ни одному их слову, нельзя давать никакие пароли от телефона, нельзя ни в чем признаваться. Если ты признался, то сядешь 100%. Они тебя не выпустят, как обещают.
Если ты не признался ни в чем, то велика вероятность, что тебя попытают и выпустят. И все — ты свободен, и тебя не привлекут к ответственности. Их задача — заставить человека в чем-нибудь признаться, они даже сами не представляют, в чем он признается, но будут говорить, что все знают: «Пиши явку с повинной, вот мы тебя видели на митинге, давай рассказывай». И человек, боясь, признается, надеясь получить меньшую ответственность. Но ему, соответственно, никакой штраф не дают, могут возбудить уголовное дело либо посадить на сутки, если все же будет административное дело, но это благодаря тому, что человек сам признался.
И те же покаяльные видео: люди записываются, но как им не стыдно вообще такое записывать о себе, что они были неправы. Они после убегают и рассказывают, что их там заставили. Насколько я знаю, сейчас просто говоришь «ГУБОПиК» — и человек пугается и сам записывает себя на видео, и все рассказывает, и его даже не надо бить.
Не надо их бояться.
«НН»: Просто в связи с тем, что ни один силовик не был наказан, по крайней мере публично, и им предоставлены все возможности пытать, люди реально боятся за свое физическое здоровье. Потому что ты можешь выйти инвалидом оттуда, ты будешь со сломанным здоровьем, психикой…
АА: Это понятно, конечно, боятся, но надо понимать — признание равно привлечению тебя к ответственности. Если ты не признался, У тебя есть шанс выйти на свободу. Признаешься — шансов нет. Все. Ты сам себя посадил в тюрьму.
Кого выберут белорусские силовики: Лукашенко или Путина?
