Наш собеседник говорит, что очень обрадовался, когда узнал об отправке гуманитарной помощи украинцам.
«В Украине не был почти три года, с тех пор, как начались ковидные ограничения. А тут бац — граница закрыта. И даже не снаружи, а изнутри! Не Украина ввела визовый режим, а режим опустил железный занавес.
За день до поездки встретил знакомую, которая жаловалась, что ее родители превратились в телезомби. Все настолько плохо, что она поссорилась с мамой и больше не разговаривает с ней. Ну я слышал, что в России полстраны замбаков, но в РБ, я думал, народ читает «телегу»…
На границу мы приехали с двумя машинами. С нами были родственники жителей Новых Яриловичей, которые везли им передачку. А мы с ними заодно передали полный бус помощи и другим жителям деревни. На границе перед нами не было ни одной машины. Поэтому прошли ее всего за три часа. Нас обыскали три раза и два раза допросили каждого. Это были белорусские пограничники. Все на стреме. С калашами и в свинцовых брониках
…Особист после допроса записал мой телефон… А мои мысли были о том, что это же именно эти пограничники и открыли ворота и впустили в Украину войска с буквой V. Именно вот эти люди. Серьезные такие … Напряженные…
Передача помощи происходила на нейтральной полосе. Жители Новых Яриловичей приехали сюда на маленьком грузовичке. Пока перегружались, рассказали, что неделю провели без света, что сейчас уже со светом, но двое суток без связи. Что в Новых Яриловичах живет 565 человек, что люди организовали комиссию и распределят «ништяки» на всех нуждающихся. Еще рассказали, что на украинском пограничном посту никого нет, а сам пост весь раскрутили на металлолом…
Со стороны Украины подъехал бусик, из которого вылезли двое дядек и спросили, можно ли что-то у нас купить. — Нет. Это не для продажи. Это гомельчане собрали просто так. А вы откуда?
— Из Репок.
— А нам сказали, что мост взорван и в Репки невозможно проехать.
— Мост взорван, но по лесу есть дорога. Через Репки прошла колонна из танков штук 200, остановилась за деревней и стреляют в сторону Чернигова, а дальше продвинуться не могут, потому что ВСУ дает отпор.
— А сколько в Репках человек живет?
— 8 000 человек. У меня свой магазин. Он пуст. Все полки пусты. Мы отрезаны со всех сторон.
Тут в разговор вмешался какой-то дядька лет 55, пытаясь посмеяться над сказанным. Слово за слово, дед начал доказывать, что «в ваших интернетах только фейки» и что в Мариупольском роддоме только террористы заседали.
Дед оказался из Гомеля, но как он туда попал, я не понял — может, пешком принес передачку кому-то. Жители Репок рассказали деду историю, как на днях в деревню приехал танк, ездил искал какого-то парня. А когда нашли его, расстреляли прямо в его дворе.
Дед и этому не хотел верить:
— Кто расстрелял? Русские?
— Нет, б**, немцы.
Дед не унимался:
— Ты хоть украинский танк от русского отличишь?
— А что его отличать? Они же все обозначены буквами латинского алфавита и на русском танке сидит бурят. Я что, бурята от украинца не отличу?
Дед махнул рукой и отвернулся. Аргументы у него закончились…»
