Программист из США о переходе на белорусский язык: Мне не нужно выбирать между деньгами и совестью
Программист Никита Белоглазов, который живет в США, решил перейти на белорусский язык. В Фейсбуке он объяснил, почему раньше полагал, что сначала на белорусский должны переходить публичные личности, а «простые» будут за ними тянуться, и почему сейчас так уже не считать. Также он рассказал, почему в эмиграции это делать проще, чем в Беларуси.
Никита Белоглазов. Фото из Фейсбука
Этот пост о переходе на белорусский язык. Я считаю, что язык — важная часть нашей идентичности, и наконец белорусский язык должен стать главным в Беларуси. Если вы с этим не согласны, тогда остальная часть поста не будет иметь смысла.
Я программист, который живет в США. Естественно, я вырос русскоязычным и русский язык является самым простым для меня.
Раньше я думал/считал, что я и похожие на меня белорусы должны перейти на белорусский язык последними. Что сначала должны перейти публичные и известные люди, такие как Тихановская, Мотолько, Левчук и т.д. Потому что это, в каком-то смысле, их профессия как публичных людей, которые продвигают белорусское сознание.
То же самое об интернет-издании такие как Тутбай/Зеркало, Онлайнер. А также должны начать разговаривать белорусы в Беларуси, волна должна начинаться из страны. А потом может и мы, иностранные белорусы, подтянемся под внешним влиянием.
Например, читаешь «Радзіва Прудок», а там Горват в 32 года перешел на белорусский язык. И думаешь, Нет, ну ему это нормально: он журналистом был, работал в Купаловском, поэтому логично. Ему было легче.
Но недавно я понял, что все как раз наоборот. Мне перейти на белорусский язык куда проще и логичнее, чем остальным.
Во-первых, я живу в англоязычной среде. По-русски я общаюсь, может, 30% времени. Поэтому если переходить на белорусский — только 30% надо менять. Проще, чем тем, кто живет на 100% в русскоязычной среде.
Также круг людей, который должен «принять» мой переход, куда меньше: несколько друзей/подруг, родители и местные белорусы, когда встречаемся на мероприятиях. Нет коллег, нет бытовых людей (магазины, кафе).
Во-вторых, моя профессия не связана с языком. Никита Мелкозеров, журналист, говорил, что когда они делают выпуск «Малины» по-белорусски, то получают меньше просмотров и меньше прибыли. И вообще ему сложно было перейти, потому что писать по-русски — это было его главным занятием, пожалуй, всю жизнь.
А для меня все наоборот. Моя профессия — создавать софт.
Если я начну использовать белорусский язык вместо русского, в профессиональном плане для меня не изменится ничего. Как использовал английский язык, так и буду. Поэтому мне не нужно выбирать между деньгами и совестью, так сказать.
В-третьих, подобно прошлому пункту, «умець у словы» — не один из моих главных скилов. Поэтому мне проще делать ошибки и не чувствовать себя говном. От меня утонченного языка никто не ждет.
Конечно, можно сказать, что эффект моего перехода меньше других. Но это и не важно. Сначала нужно надеть маску на себя, а потом уже помогать другим. Вот и «надеваю» белорусскоязычие сначала на себя.
