В книге воспоминаний о кардинале Свентке такая разная стилистика белорусов и иностранцев
Кардинал Свентек держался как подчеркнуто обычный человек, даже в сане кардинала жил в скромном домике в Пинске. С отчаянно необычной судьбой: обреченный советами на смерть, он не просто выжил, а дожил до возрождения костела. Он был упорно консервативным в вопросах веры — и при этом очень, как говорят на Полесье, «летным». Рассекал на своем мотоцикле «Иж», аж пока несокрушимые церковные старушки у него этого железного коня не отобрали. Книга о кардинале интересна, однако, не только повествованием о жизни этого обычного необычного человека, но и тем, как по-разному его вспоминают иностранцы и белорусы.
Кардинал Казимир Свентек был человеком с жизненной судьбой, о которой, если снять о нем кино, чужие люди сказали бы: ну нет, в жизни так не бывает.
Советы арестовали его в 1941 году, обвинили в шпионаже (конечно же, никаким шпионом он не был, просто истребляли «вражеских элементов»), вынесли смертный приговор. 26-летний, по нынешним меркам еще юноша, он сидел в камере смертников в Бресте. Каждую ночь ровно в полночь в этом конце темницы открывались двери, и кого-то — узники не знали, чья очередь — выводили на расстрел. Но напали немцы, НКВДшники разбежались, жители Бреста, наоборот, сбежались и повыпускали узников. В первые дни войны Советы расстреляли тысячи заключенных из тюрем Луцка, Глубокого, Минска, Львова — тех, которые были подальше от границы, но Брест немцы заняли уже утром 22 июня, здесь кровавую баню устроить не успели. Он вернулся служить в свой костел в Пружаны. Одно зло спасло от другого зла.
В 1944-м от расстрела гестапо его, наоборот, спас приход советских войск.
Викарный ксендз Казимир Свентек, на фото ему 24 года. 1939 год, весна. А завтра будет война. Здесь и далее — фото из книги «Мяне заўсёды ратавала вера…»
Остался на гибель, но не погиб
Этот человек бесконечно доверял Богу. В 1944 году он, 29-летний, уже, в отличие от 1939-го и зная, что ждет его в СССР, и имея выбор, не поехал в западном направлении, а остался служить, несмотря на смертный приговор, который никто с него не снимал. В очередной раз советы его арестуют в декабре 1944-го.
Книга воспоминаний о кардинале Свентеке вышла в минском издательстве «Pro Christo»
Книга «Мяне заўсёды ратавала вера…» незамысловатая: состоит из воспоминаний о кардинале, которые после его смерти печатались на страницах журналов «Наша вера», «Ave Maria», «Дыялог» и на интернет-портале catolic.by. В целом книга построена по принципу «про умершего только хорошее», в воспоминаниях белорусов сплошной мед, а вот иностранцы пытаются описать человека таким, каким он был, со всеми противоречиями.
Много интересных деталей от тех людей, которые были рядом с кардиналом в разные годы. В первую очередь это духовные лица, врачи и простые прихожане-соседи.
Оказывается, уже немолодым Свентек по-прежнему рассекал на мотоцикле «Иж». Причем не только по нуждам пасторского служения, но и на рыбалку и охоту. Дошло до того, что церковные бабушки, опасаясь за здоровье любимого ксендза, отобрали у него мотоцикл.
Другое увлечение будущего кардинала — кинокамера. Он снимал много и разное. Сегодня эти записи очень интересны, так как сохранили нам Полесье, которое не было еще осушено, а жило естественной жизнью.
Свентек в советские времена боролся с местными властями, стремясь сохранить исторические здания Пинска и окрестностей, защищал старое городское кладбище и кварталы.
1960-е. Коммунисты обещают коммунизм, а ксендзу Казимиру удалось правдами и неправдами реставрировать костел в Пинске
Собаки и кофе
Или вот еще одна деталь. Известно, что Свентек любил собак.
Был у него маленький Ас. Ксендз возил его в корзине на велосипеде и на мотоцикле. По-дружески учил его «прислуживать»: по приказу «стеречь шапку» собака стерегла; … на слово «милиция» лаяла и становилась возле своего друга, чтобы его защищать».
Казимир Свентек во время прогулки с любимой собакой Асом, 1955 год
Ксендз любил и фотографировать — еще тогда, когда это было доступно немногим. Чтобы снять, как падают листья с деревьев, он платил ребятам по рублю за то, что они влезут на дерево и потрясут его ветки, чтобы спадание листвы можно было снять в полете.
По дороге с дипломатического приема в Минске мог остановиться в лесу за Ивацевичами и час утром слушать соловьев.
Жил он в маленьком домике на улице Тараса Шевченко, 12 в Пинске, в комнате у него стояла узкая кровать и стол.
«В мрачные 1950-е, чтобы не сойти с ума, он стал заниматься садом». Был образцом скромности в быту и при этом преданности делу жизни.
«Стиль жизни ксендза Казимира не очень изменился, когда он был назначен епископом, а впоследствии и кардиналом. Изменился лишь класс автомобилей, которые… подъезжали к домику на Шевченко. Это были лимузины послов, нунциев, высоких гостей», — вспоминает пинский врач Иван Панасевич.
«Блага не производили на него никакого впечатления», — замечает немецкий теолог Мартин Бюшермеле.
Единственная его слабость — не мог жить без кофе, пил его, даже когда кардиологи запрещали. Шутил, что «стресс, который он переживет, отказавшись от кофе, вреднее самого кофе». Заваривал его в жестяном котелке, сохраненном с лагерных времен.
В Пружанах, из которых его дважды забирали на наказание, в 2009 году. На фото ему 94 года
Добродушный, но упорный; способный меняться, но стремящийся ничего не менять; поляк, который, однако, сумел понять, что «Польша не вернется»
Воспоминания иностранцев открывают для нас другие стороны человека, которому Бог назначил возглавить костел в Беларуси после падения советской империи, в застенках которой он чуть не погиб, «и фундаментом этого костела стал мученик — кардинал Свентек, так, как было в первые века христианства», говорит о нем кардинал Станислав Дивиш, правая рука Иоанна Павла II.
Из воспоминаний встает человек добродушный, но упорный; способный меняться, но стремящийся ничего не менять; поляк, который, однако, сумел понять, что «Польша не вернется»; наконец, человек, который «любил посмеяться, но никогда не смеялся над кем-то».
В европейской традиции воспоминания — не агиография, а повод показать человека во всей его сложности и динамике. Человек красив тем, что он жив, сплетен из разных убеждений, привычек и мотиваций, красив этой своей сложностью, и меняется. Белорусам еще нужно учиться говорить о людях уважительно и тактично, но без идеализации, которая выхолащивает и, по большому счету, обесценивает человека.
Из воспоминаний архиепископа Доминика Грушевского, с 1996 по 2001 год бывшего апостольским нунцием в Беларуси, мы узнаем, что Свентек был сторонником невмешательства в политику.
«От кардинала Свентка я узнал, что мой предшественник [нунций Агостино Маркета, 1994-1996] сразу на первой аудиенции [у президента] пошел в наступление и в своей речи критиковал Беларусь за отсутствие свободы вероисповедания, за нарушение прав человека и т.д.». Грушевский послушался кардинала и «решил, что во вступительном слове надо сказать о вере».
Грушевский также описывает кардинала как человека упрямого и до последнего стремившегося сохранить полную власть над костелом.
Так, посланнику Ватикана пришлось применить весь свой дипломатический талант, чтобы заставить 85-летнего иерарха — епископом Свентек стал в 77 лет, «когда уже некоторые епископы идут на пенсию», замечает бывший нунций, а описанные события происходят через десяток лет после того, как Свентек возглавил костел, — согласиться на создание в стране новых епархий и рукоположение новых епископов. Свентек не соглашался ни на переезд из Пинска в Минск, ни на назначение вспомогательного епископа.
«Так бывает со старыми людьми, особенно если их старый менталитет сочетается с твердым характером», — отмечает нунций-словак, который сам дослужит в Беларуси ровно до 75-летия.
После с таким же трудом Ватикан навязал Свентеку создание конференции католических епископов и создание Витебской епархии, он упорно сопротивлялся всему этому. Но когда это было сделано, Свентек сбежал из больницы в Белостоке, проехал 700 километров по гололеду, чтобы поучаствовать в рукоположении епископа Витебского. Выбор будет неудачным — Владислав Блин уйдет в отставку в 2013 году по причинам, которые так и не озвучивались.
«Компромисс не был его сильной стороной, — отмечает Мартин Бюшермеле, — и именно потому, что ксендз-кардинал был очень просто и конкретно мыслящим человеком».
«Палачам прощаю»
Епископ Ежи Мазур вспоминает, что кардиналу его лагерные воспоминания болели и через 50 лет. «В Сибирь я добровольно не поеду, свое там пережил уже, хватит», — отказал он на просьбу приехать в Иркутск на освящение кафедры и часовни примирения и мира. Было это в 2000 году, кардиналу тогда было ни много ни мало 85 лет. Но коллеги уговорили. В Иркутск привезли землю из разных лагерных городов. Первой была Воркута, где сидел сам Свентек. «Кардинал поцеловал эту землю и лег крестом», — вспоминает епископ. «Во имя всех, кто погиб, всем палачам прощаю», — сказал Свентек.
На теле у него до конца жизни жизни оставались следы обморожений во время лагерной работы. Свентека спас фельдшер-еврей, дал гусиного смальца. «Ног то я вам не покажу, потому что я все [весь запас] использовал, чтобы спасти нос», — с юмором рассказывал кардинал.
Ксендз Казимир Свентек после возвращения из ГУЛАГа, 1954 год, ему 39 лет
Не прошло и несколько лет
Ксендз Славомир Лесковский останавливается на другом интересном моменте, который показывает, как будущий кардинал менялся, как от «духа польщизны», цементировавшего костел в советские времена, католичество перешло к осознанию новых реалий и, более того, стало в авангарде национального возрождения белорусов.
Кардинал был сыном поляка-офицера и родился в современной Эстонии.
«Еще в конце 80-х годов он говорил, что никогда не будет совершать святую мессу по-белорусски или по-русски, однако не прошло и несколько лет, как в нем произошло чудо перемены», — пишет Лесковский.
Среди заслуг кардинала — восстановление минского архикафедрального собора и подготовка к изданию «Римского Миссала» по-белорусски.
Кардинал вдохновлял священников с характерным своим юмором: «Слушайте, меня в свое время выслали в Воркуту. Вас в наихудшем случае вышлют обратно в Польшу, поэтому вы не должны бояться».
Шутил он и в Ватикане. В Риме, в компании епископов, однажды сказал: «В каноническом праве есть ошибка!» — вспоминает монах Бела Лани SVD. «И все присутствующие потеряли дар речи: человек недавно стал епископом, а уже критикует каноническое право». Свентек тем временем продолжал: «В каноническом праве написано, что каждый епископ должен идти на пенсию в 75 лет. А что делать тому, кто именован епископом в 77 лет?» На это один влиятельный кардинал ответил: «Что ж, usque ad mortem — тогда работайте до смерти!»
Но иногда юмор не помогал. «Кардинал вспоминал, что белорусские люди еще пока homo soveticus — в том числе и священники, и даже он сам, — вспоминает Мартин Бюшермеле. — Я не понимал, как священники, присягавшие на послушание кардиналу, отказывались по его просьбе приехать в то или иное место, чтобы дать возможность другому отправиться на лечение. Для меня это было больно, для кардинала — тоже. Ему болело и то, что даже посторонний человек мог заметить эти недостатки и проблемы».
Вероника Свентек с сыновьями Казимиром (на коленях) и Эдвардом. Эстония, 1915 год
«Меня удержала и в жизни, и при Боге моя сильная непоколебимая вера, — говорил кардинал в интервью журналу «Наша вера», вошедшее в книгу и давшее ей название. — Иногда случались ситуации (с человеческой точки зрения) действительно безнадежные. Хотя бы и те два месяца, проведенные в камере смерти брестской тюрьмы. Но в душе был убежден, что выживу».
«Не терял надежды также в пересыльном лагере в Орше, где среди узников царила кровавая дизентерия… Лежа на бетонном полу, в полусознании, я не переставал молиться», — вспоминал кардинал. «Эта вера дает мне силы и сейчас, в исполнении многих обязанностей», — добавлял он.
«Я — обычный, нормальный, смертный человек, который изначально принял Божью волю и везде стремился, насколько хватало силы, ее исполнять», — говорил он в другом интервью.
История кардинала Свентека — это о том, какую силу дает человеку вера.
А значит и о том, сколько усилий противники будут прилагать, чтобы эту веру уничтожить. Свентек заслуживает не только книги воспоминаний, но и книги-биографии, и фильма о себе. Книга издательства «Pro Christo» добавляет материала для будущих их авторов.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬЧитайте также:
В Италии вышла книга о тяжелых отношениях между двумя Папами
