Чем сейчас занимается и о чем думает бывшая кандидат в президенты Татьяна Короткевич?
Экс-кандидата в президенты Татьяну Короткевич звонок «Нашай Нівы» застал в пути. Татьяна ездила на образовательную программу, касающуюся менторства. «Иногда примеряю на себя костюм уехавшего человека, но очень хочу остаться в стране», — говорит она. Поговорили с Короткевич о том, чем она сейчас занимается, о связи с властями и ситуации в стране.
Фото: социальные сети
«Работаю в социальном проекте, который помогает детям с инвалидностью»
«НН»: Не было ли у вас мыслей уехать из страны?
Татьяна Короткевич: Я не стою перед таким вопросом. Иногда примеряю на себя костюм уехавшего человека, но очень хочу остаться в стране. Буду здесь до последней возможности.
«НН»: «Говори правду» ликвидировали. Чем вы занимаетесь сейчас?
ТК: Сейчас члены и активисты организации существуют как различные инициативные группы. Они дают возможность мобилизироваться вокруг ежедневных тем, держаться вместе. Пока нет условий регистрироваться, идти вперед, но надеюсь, что придет время, когда наконец инициативные группы смогут получить официальный статус и заниматься политикой в лучших условиях.
«Говори правду» сейчас оргкомитет по созданию общественной организации «Робім разам». Оргкомитет поддерживает единство гражданских активистов. Сейчас существует «Захаваем Нашу Даліну», оргкомитет «Нашей партии», которой занимается Андрей Дмитриев. Время от времени я поддерживаю своим участием тех, кто хочет что-то новое предпринять, делюсь опытом. Еще мы с соседями основали инклюзивную футбольную команду «Super котики», нам уже год. Мой номер 25, член команды.
«НН»: Где вы сейчас работаете?
ТК: В социальном проекте, который помогает детям с инвалидностью, сиротам реализовать их право на качественную жизнь посредством альтернативной и дополнительной коммуникации.
Фото: социальные сети
«НН»: Преследуют ли уголовно кого-то из членов организации?
ТК: Нет таких активистов, которых не касается преследование, которое длится почти два года. Татьяна Лосица, член «Говори правду», сейчас в гомельской колонии, определенное количество людей побывало на сутках, на допросах, кого-то уволили с работы, с учебы. Помогаем как все: письмами, посылками, деньгами, поддержкой родственников. Для детей одного из активистов я супер Снегурочка. Для меня важно чтобы тема несправедливости и преследования за альтернативную позицию оставалась в фокусе. Пока есть политзаключенные, вся страна за решеткой.
«НН»: Многие до сих пор вспоминают, что вы пожали руку Лукашенко, когда встретились на избирательном участке в 2019-м…
ТК: Это обычный протокол. Должно быть какое-то приветствие, начало разговора. Тем более я представляла ту часть людей, которые стояли на платформе мирных перемен.
«Каждый выбирает сам, как показать позицию безопаснее»
«НН»: Где вас застала война?
ТК: В это время, когда все началось, я была в Минске. Хотя многие предсказывали эту войну, для меня это, безусловно, стало шоком. По фактам понимаешь, что нападение может быть, но психологически, морально не веришь, что такое возможно. Я думаю, что примерно в таком состоянии находилась большая часть людей в мире.
Первые мысли у меня были о знакомых в Украине и России, а также о том, какое место здесь займет Беларусь.
«НН»: Как по-вашему, чувствуют ли белорусы коллективную вину?
ТК: Да. Но я держу в голове, что есть белорусы, которые не молчали, но они не имели какой-то другой возможности, чтобы повлиять на это заранее. А с другой стороны, я вижу, как белорусы, чувствуя эту вину, ищут, каким образом можно ее «отработать». Это не та вина, которую можно проглотить. Белорусы научились быть эмоционально взрослыми, потому что они ответственны.
Фото: социальные сети
«НН»: Вы писали письмо в Министерство обороны и в Совет министров, в котором требовали обеспечить соблюдение Конституции и вывести российские войска из Беларуси. Пришел ответ?
ТК: Это было буквально перед референдумом. Было острое ощущение, что мы все должны что-то сделать. Поэтому я решила составить такое письмо. Требовала открытости в такой ситуации, дополнительной информации и того, чтобы эти учения закончились раньше. И, безусловно, чтобы наши военные не участвовали в войне. В письме к Совмину просила создать возможности для появления гуманитарных коридоров, чтобы Беларусь могла помогать украинцам. Лично ко мне многие обращались с этим вопросом. Если ты не можешь повлиять на какие-то глобальные события, то люди с активной гражданской позицией ищут выход таким образом.
Ответили на мое письмо очень быстро. Это означало, с одной стороны, что это важно. С другой, то, что там было написано, довольно формально. Но какой-то диалог у нас состоялся.
«НН»: Вы считаете такую «коммуникацию» с властями эффективной?
ТК: Хороший вопрос. Получается, что воду в ступе толчешь.
Мы, кто живет в Беларуси, ответственны на своем уровне за происходящее в ней. Невозможно молчать и ничего не делать. Исходя из сегодняшней ситуации, кажется, что все нереально.
Но когда я оглядываюсь на свой опыт гражданско-политической активности, то какие-то вещи, например, как диалог, мирные перемены и тогда критиковали сильно. А все равно пришли к тому, что, если мы этого хотим, нам нужно взаимодействовать и включаться в любую коммуникацию, которая поможет сделать перемены.
«НН»: Если честно, к какому диалогу готова власть, если у нас более тысячи политзаключенных и аресты продолжаются?
ТК: Гражданское и политическое общество тоже к нему не готовы. Альтернатива должна быть представлена на всех уровнях коммуникации граждан и власти. Тогда будет диалог. Кроме этого, необходимы и условия для него, позволяющие быть открытыми, но ответственными, критическими и одновременно уважительными, смелыми и на свободе.
Я себе не представляла, что могу что-то делать, потому что понимала: это власть — стена, но чувство достоинства и ответственности помогает быть смелым.
Мы сегодня не имеем ни одного министра, чиновника, влиятельного человека, который бы официально, публично представлял бы Беларусь и который мог проводить свою политику независимо от государственной. Они такие своеобразные памятники, коммуникация с ними соответствующая. Но это не означает, что к ним не стоит стучаться.
Я 24 февраля была на больничном, на следующий день пошла в поликлинику. Напротив меня там сидела девочка, одетаяя в цвета украинского флага. Это было очень неожиданно. Для меня это был знак, что все же много белорусов получили позитивный опыт проявления своей гражданской позиции за это время. В любом случае высказанная вслух позиция помогает общаться с миром и отстаивать свои ценности.
«НН»: Но как показывать позицию, если за нее сажают на сутки?
ТК: Каждый выбирает сам, что для него будет безопаснее. Например, можно персонально помогать какой-то украинской семье или белорусской. Не надо забывать, что у нас своя ситуация никак не изменилась. Я говорю не только о войне, но вообще о борьбе за перемены. Если ситуация ухудшается, выберите свой путь и дело, которое вы можете делать.
Перед белорусами теперь две задачи: сохраниться и устоять. Нет сегодня действия, которое было бы неважным. Кто-то пишет письма, присылает посылки, поддерживает родственников этих людей постоянными звонками, создает петицию или решается ее подписать. Мы должны поддерживать друг друга в любых действиях.
Единственное, что меня сегодня настораживает и заставляет задуматься, — что все-таки есть негативное влияние государственной пропаганды. Есть белорусы, которые возвращаются к статусу кво. Они ничего не говорят, никак себя не проявляют, боятся. Именно с этой частью белорусов всегда трудно взаимодействовать. Этот факт смущает.
«НН»: Вы недавно встречались с послом Украины Игорем Кизимом. О чем говорили?
Фото: Социальные сети
ТК: Он представитель Украины, его задача в принципе взаимодействовать и поддерживать контакты. Это была именно такая встреча. Обсудили общие вещи.
Сам по себе он очень интересная персона, яркая. Заверил меня, что будет держаться и поддерживать отношения, пока это возможно. На мой взгляд, это очень хороший сигнал, у нас есть шанс сохранить нормальные отношения с Украиной.
«На похороны Шушкевича не смогла пойти, потому что была за границей»
«НН»: В своем дворе вы посадили иву имени Шушкевича. Почему иву?
ТК: Это мое любимое дерево. На похороны не смогла пойти, потому что была за границей. Человек он для меня очень дорогой.
В общем решение с деревом было спонтанное. Теперь появилось видение, что то, что ты сделал сегодня, может принести какие-то плоды в будущем. Представила, что со временем ива вырастет и станет еще одной возможностью рассказать внукам, соседям про Станислава Шушкевича.
«НН»: Какие воспоминания лично у вас остались о нем?
ТК: Мы знали друг друга очень давно. Еще начиная с 2000 года. Познакомились тогда и вместе начали работать над идеей создать единую социал-демократическую партию. У нас в итоге многое получилось. Удалось объединить четыре партии: часть социал-демократов, которая ушла от Николая Статкевича, партию Шушкевича, партию «Надежда», Партию «Труда и справедливости», которой руководил Александр Бухвостов. Это было непросто. С того момента я с большим уважением к нему отношусь, ведь он проявил себя как человек, который способен на сильные поступки ради одной цели. С тех пор мы виделись на каких-то конференциях, дебатах. Сохранялись очень теплые отношения.
Для меня он очень интеллектуальный, с чувством юмора, позитивный, харизматичный, довольно яркий и неповторимый человек. Со Станиславом Шушкевичем нам, белорусам, однозначно повезло.
Видимо, были, конечно, и у него ошибки. Но я смотрю на это и понимаю, что нам не нужно клеймить политиков, а стоит делать выводы и с уважением относиться к тому, что было.
«НН»: Вы разошлись с мужем в 2017-м. До сих пор одна?
ТК: Да.
«Перемены более реальны, когда вызревают внутри страны»
«НН»: Вы видите, что можно сделать, чтобы спасти страну? Исходя из тех условий, которые мы имеем?
ТК: Если ты остаешься внутри страны, первое — солидарность, взаимоподдержка. С этого начинается общество.
Надо не молчать. Помнить, что белорусы сильные. Также обращать внимание на любые вопросы от экономических до экологических.
Тем более мы за это время поняли, что белорусы могут и писать обращения, и делать предложения, и объединяться. На локальном политическом уровне это возможно. На национальном, конечно, сложно, так как здесь монополия и отсутствие полностью диалога.
Те лидеры, которые есть сегодня, должны представлять альтернативную позицию настолько, насколько это возможно. Стоит еще сказать о уехавших белорусах. Их главная цель — помогать тем, кто остался.
«НН»: Что вам помогает верить в перемены?
ТК: Жизнь и неизбежность перемен. Жизнь как река. Она может изменить русло, но направление останется то же. И ты выбираешь, плыть по течению либо в своем направлении.
Из личного опыта могу сказать, что с одной стороны перемены неизбежны, а с другой — они более реальны, когда вызревают внутри страны.
Читайте также:
«Включение в печально известные списки наложило запрет на профессию». Шоумен Евгений Булка уехал в Израиль и рассказывает о своей эмиграции
Как белорусов пытают на Окрестина — свидетельства заключенных, экс-сотрудника ИВС, рассуждения историка в фильме «НН»
