«Таджики вышли победителями, но это не конфликт столиц». Востоковед объяснил причины и последствия столкновения Таджикистана и Кыргызстана.

На днях вспыхнули бои между двумя странами Организации договора о коллективной безопасности, Кыргызстаном и Таджикистаном. Доктор политических наук Сергей Богдан рассказал «Нашей Ниве», в чем причины этого конфликта, почему молчит ОДКБ и меняет ли он что-либо для Беларуси.

Кыргызские солдаты несут тело погибшего побратима, 17 сентября 2022 года. Фото: Associated Press

Давно ли между странами существует напряженность?

Конфликт существует с момента распада СССР, то есть уже на протяжении 30 лет.

Почему сейчас произошло обострение?

Конфликт сдерживался различными факторами. Первое обострение произошло, когда в 2010-х власть в Кыргызстане ослабела, а в Таджикистане, наоборот, вертикаль власти укрепилась, а у Рахмона появились ресурсы.

В чем причина?

Страны не могут определить границы. На сегодня около 30% границы Кыргызстана и Таджикистана не определены. Чтобы определить и закрепить их, обе страны должны их признать, но не могут договориться.

Речь идет о сельскохозяйственных землях вместе с источниками воды. Источники воды очень важны для этого региона.

Каковы исторические предпосылки конфликта?

Это не конфликт двух столиц. Столицы как раз отграничиваются от него. Просто соседские сообщества начинают выяснять отношения не как раньше на кулаках, а через государственные институты, вооруженные тяжелой техникой, которая оказалась в их распоряжении.

Причины самого конфликта вытекают из исторического контекста. Таджиков связывали с домодерной идентичностью сартов. Сарты были оседлыми, а кыргызы обычно были кочевыми. Конфликты кочевых и оседлых народов тянутся тысячи лет и актуальны до сих пор в этой местности.

Первый момент — оседлому населению не нравится, что кочевые народы, грубо говоря, проходят по территории и вытаптывают поля. Второй момент — это то, что оседлые народы по-другому определяют границы. Летовка и зимовка в разных местах, разнесенные между собой — для кочевых народов это и есть родина, они так это понимают.

Почему военные стреляют, а президенты разговаривают?

Когда вы видите, как президенты Кыргызстана и Таджикистана спокойно разговаривают, хотя у них на границе погибло по полсотни человек, то нужно иметь в виду, что конфликт укоренен в приграничных районах и это не конфликт наций в восточноевропейском смысле слова. Это «нации», составленные из разных племен, кланов, различных местных сообществ, которые так себя и представляют.

И даже гражданская война в Таджикистане проходила по таким локальным границам. Она как раз обнаружила, что несмотря на 70 лет советской власти такие связи, земляческие, племенные и кровные, остались и работают политически.

Эмомали Рахмон и Садыр Жапаров. Фото: azattyk.org

А почему там нельзя определить границы проживания одного или другого народа?

Все сильно перемешано. Во время создания советских республик целью было создать автономию для всех народов, и это была сложная задача. Этим занимались ученые-этнографы, но все равно население получилось в значительной степени неоднородное.

Как пример: я в прошлом году много времени провел за изучением различных актов южнотаджикских областей советского времени и был поражен, когда на одном пленуме были выступления на четырех языках. Выступали не только по-русски и по-таджикски, но по-узбекски, по-кыргызски и кажется даже по-туркменски.

Почему нельзя просто взять и определить границы, чтобы больше не воевать?

Для этого должны работать дипломатические механизмы, а они не работают в этом регионе.

При демаркации белорусско-украинской границы также возникали конфликты. Но это решалось на высшем дипломатическом уровне между двумя государствами, Минском и Киевом. Здесь такое невозможно.

А об уровне взаимного недоверия в Средней Азии свидетельствует, скажем, такой факт — на узбекско-таджикской границе еще с начала 2000-х положены мины.

Кыргызские добровольцы в Бишкеке рвутся на таджикско-кыргызскую границу, 16 сентября 2022 года. Фото: Associated Press

Кто побеждает в нынешнем конфликте?

Можно сказать, что Таджикистан вышел победителем сейчас, так как какие-то куски захвачены и задачи, которые они ставили, отчасти выполнены.

Есть ли у конфликта какая-то динамика?

Масштаб конфликта увеличивается и в этом году стычки были масштабнее, чем до этого. Прошлый большой конфликт произошел в апреле 2021 года, но сейчас жертв было больше сотни, почти вдвое больше, чем в прошлом году.

Почему международное сообщество не вмешивается?

Границы не делимитированы (нет договоренностями между государствами о том, где они проходят — прим. НН) и не демаркированы (на границах нет пограничных знаков, демаркация проводится после делимитации — прим. НН). Международно признанных границ Таджикистана и Кыргызстана нет. Поэтому конфликт остается на уровне споров о границах, и внешние игроки не хотят в это лезть.

Граница между Арменией и Азербайджаном тоже так и не была проведена — и именно поэтому на конфликт этих стран реакция международного сообщества сейчас слабее, чем могла бы быть.

То есть граница не определена объективно. Нужно ее определить и тогда будет какая-то ответственность за ее нарушение.

Кыргызский солдат на разбитом блокпосту на границе. Фото: Associated Press

Меняет ли что-нибудь то, что обе страны входят в ОДКБ и ШОС?

То, что обе страны и в ОДКБ, и в ШОС, ничего не значит. И это больших беспокойств «на верхах» этих организаций не вызывает, так как не затрагивает серьезных интересов ни одного из членов этих организаций. Никаких ресурсов, которые могли бы интересовать эти организации, в этом регионе тоже нет.

Изменит ли этот конфликт что-либо в регионе?

В целом это на ситуацию в Средней Азии, в регионе и в мире повлияет мало. Не представляю себе, чтобы стычки вышли за пределы этого локального конфликта.

Почему Таджикистан в военном плане сильнее Кыргызстана?

Есть разница между странами, которая работает не в пользу Кыргызстана, — в Таджикистане власть гораздо более консолидирована и там существует потребность иметь более сильные силы безопасности и армию.

При этом обе страны ужасно бедные (средняя зарплата в Таджикистане — около 160 долларов, в Кыргызстане — чуть больше 200, по официальным данным — прим. НН).

Повлияло еще и то, что Таджикистан получил кое-что от других стран под дело Афганистана, так как считалось, что на них могут напасть талибы. В итоге они заполучили технику, хотя никогда против талибов не воевали.

И даже немного большая консолидация власти и инвестирование в силы безопасности дали Таджикистану огромный выигрыш.

У Таджикистана также сильнее демографический фактор, их попросту больше.

Хотя большая часть Таджикистана малозаселена, эти приграничные регионы как раз заселены довольно густо. Если посмотреть на картину с Кыргызстаном, то очевидно, что по населению и его плотности последний сильно проигрывает.

Сергей Богдан. Фото: geschkult.fu-berlin.de

Сергей Богдан — белорусский ученый. Имеет степень доктора политических наук Берлинского государственного университета, степень магистра европейских исследований Европейского гуманитарного университета и диплом специалиста по международным отношениям Белорусского государственного университета.

В своей докторской диссертации «Пределы неповиновения? Роль постсоветских стран в модернизации иранских вооруженных сил и оборонной промышленности» он исследовал, как установление мирового порядка после холодной войны повлияло на сотрудничество между Ираном и постсоветскими странами.

«Наша Нiва» — бастион беларущины

ПОДДЕРЖАТЬ