Никита Авров родился 19 мая 2001 года в городе Луга под Санкт-Петербургом. После окончания школы поступил в агропромышленный колледж. Он всегда хотел стать военным и после техникума пошел на срочную службу. Никиту отправили в мотострелковый полк в Брянской области, где он выполнял обязанности оператора-наводчика танка.
В октябре 2021 года Авров подписал контракт на дальнейшую службу. В Украину его отправили 10 февраля 2022 года. Связь ним прервалась в конце февраля, говорит его мать Анастасия Аврова, родные полтора месяца ничего о нем не знали.
О смерти сына Анастасии сообщили 2 апреля 2022 года. Офицеры воинской части Никиты рассказали, что перед гибелью его экипаж «успел уничтожить несколько единиц техники украинских боевиков и пару десятков укрофашистов» в районе города Изюм. Никита Авров представлен к ордену Мужества посмертно.
Корреспондент Север.Реалий поговорил с матерью Никиты Анастасией Авровой.
— Мне тяжело очень об этом говорить. Его еще даже не привезли. Завтра [7 апреля] только обещают, что борт придет в Санкт-Петербург. Оттуда его на машине повезут сюда, в Лугу к ночи только приедет. Администрация и военкомат повезут.
— Когда вы разговаривали с Никитой последний раз?
— Я полтора месяца не знала, где он находится. Там не было связи. Информация была только о том, что там велись ожесточенные бои под Изюмом. Их брали в кольцо.
— Почему он решил пойти служить?
— Его призвали на срочную службу после агропромышленного техникума, в армии ему понравилось. Там новая часть, новые друзья, новый город, хорошее начальство. Он хотел стать военным. Его все устраивало. Ему предложили подписать контракт, он согласился. Даже в отпуск не уехал. В октябре мы сами к нему летали, купили ему мебель туда в квартиру, все обставили. Мы снимали квартиру — он пока там ничего не оформлял. Когда подписал контракт, хотел приехать в Лугу. Сказал, что очень соскучился, очень хочет к нам приехать, скоро приедет — «ждите».
Он 10 февраля уехал в Украину. Оттуда несколько раз писал — 14 февраля нашел где-то телефон, у меня день рождения в этот день. Он мне написал: «С днем рождения, мама». Потом прислал только: «Мам, здесь ад, я не знаю, вернусь ли я домой. Скажи, брату, что я его очень сильно люблю, и тебя, мамочка, и всегда буду рядом с вами». Больше новостей от него не было. И второго апреля мне сообщили, что 27 числа в ходе ожесточенных боев мой сын был подорван в танке, после чего пытались ребята из него вылезти, и их расстреляли. Больше ничего не знаю.
— Какая была у вас реакция, когда он сообщил, что их отправят в Украину?
— Он мне не сказал, что его отправили. Он мне сказал: «Мам, нужно ехать туда и помогать. У нас у всех спросили: «Ребят, вы поедете? У вас есть выбор». Он говорит: «Мам, как я могу не поехать?» Я отвечаю: «Сын, да ты что, ну куда, там война, будь в части, думаешь, тут помощь твоя не понадобится? Служи при части, я скоро приеду к тебе в гости, возьму отпуск». Он говорит: «Мам, я так не могу, я поеду». Написал добровольное согласие, что он едет. Уехал туда 10 февраля, и с конца февраля никакой информации о нем не было.
— Их привлекали дополнительными выплатами для участия в спецоперации?
— Нет, такого ничего нет. У нас семья в принципе состоятельная, этот момент его никогда не беспокоил. Если ему что-то нужно было, мы всегда отправляли, помогали. Нет, его не манили туда деньгами. Его бы и не заманили. Он просто человек немножко не такой.
— Будут ли вашей семье выплачивать компенсацию за смерть Никиты?
— Да, вчера сказали, я даже не смотрела еще.
— На странице «ВКонтакте» вы написали, что его экипаж перед гибелью уничтожил «несколько единиц техники и пару десятков укрофашистов». Откуда вы об этом узнали?
— Это мне рассказали люди, которые были в той же части в районе Изюма, кто постарше званием. Сказали: «Анастасия Анатольевна, он у вас настоящий герой!» Они мне скинули эту информацию, и я уже ее написала. Так что информация подтверждена офицерами, его боевыми товарищами.
— Нужна ли эта война?
— Столько времени все это длилось, мне сейчас тяжело об этом говорить… У меня в голове ничего не складывается. Я думаю, если бы она была не нужна, ее бы, наверное, и не было. И сын бы был живой. Я переживала за каждого ребенка как за своего, когда видела в интернете, что кто-то погиб. Недавно мне попался пост про мальчика, который тоже погиб: 19 лет, сирота. Это ужасно. Я плачу за каждого ребенка. Я искренне верила, что мой сын вернется. Он мне говорил: «Мам, не парься, все нормально. Сейчас мы там все уладим, и я домой приеду». Я говорю: «Сын, я молюсь за тебя день и ночь. Я тебя очень прошу, береги себя!»
