Финские военные во время совместных учений с НАТО, октябрь 2018 года
— Президент и премьер Финляндии объявили, что страна решила подать заявку на вступление в Североатлантический альянс. Это окончательное решение Финляндии, может ли парламент его не поддержать?
— Подготовка и обсуждение в политических кругах проведены, это решение уже одобрили самые важные парламентские комитеты. Почти все ведущие партии и фракции парламента высказались «за». Левый союз подтвердил свою позицию, что он принципиально против вступления в НАТО, но эта партия заявила, что не выйдет из состава правительственной коалиции. Завтра будет официально принято решение социал-демократической партией.
Но большинство за вступление в НАТО в парламенте уже есть. Пересмотреть это решение уже невозможно даже процедурно.
А самое главное — это то, что Финляндия — демократическая страна. Сейчас 76% населения выступают за членство страны в Альянсе, 83% населения видят в России военную угрозу. Еще полгода назад доля финнов, чувствовавших такую угрозу, была значительно меньше.
Ну а противостоять такой угрозе проще в составе сильного военного блока, чем самостоятельно. Если три четверти населения выступают за вступление в НАТО, все политические силы, которые надеются на собственное политическое будущее, не будут этому противиться.
Аркадий Мошес
— Возможно ли скорое вступление Финляндии в Альянс? В него входят 30 государств. Может ли какая-то из них, например, Венгрия во главе с Виктором Орбаном, сказать «нет», и Финляндия не попадет в НАТО?
— Гипотетически это возможно. Но пока только президент Хорватии Зоран Миланович сказал, что если у него будет возможность, он наложит вето на вступление Финляндии в НАТО. Однако утверждать решение Хорватии должен парламент. И наложить это вето Миланович хочет не потому, что имеет что-то против дружбы Финляндии в Альянсе, а потому что хочет, чтобы изменили языковой закон в Боснии.
Это довольно распространенная политическая практика на Западе. Я называю это ярмаркой, на которой люди обмениваются своими «хотелками». На научном языке это называется механизмом согласования интересов. Но представить себе, что он этой своей позиции будет держаться до конца и выставит свою страну в очень неприглядном свете, практически невозможно.
Не исключено, что Турция поднимет какие-то вопросы во время дипломатического процесса. Но я не думаю, что кто-то решится на вето.
— А по срокам? Это может произойти быстро?
На саммите НАТО подается заявка, а потом процесс подготовки договора о вступлении и его ратификация занимает обычно полтора года. Сейчас с учетом ситуации в Европе он может быть ускорен, но вряд ли сократится до нескольких месяцев.
— Заместитель госсекретаря Совета Безопасности РФ Дмитрий Медведев заявил, что вступление Финляндии и Швеции в Альянс исключает сохранение безъядерного статуса Балтийского моря. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков сказал, что вступление этих двух стран в НАТО — это угроза безопасности России. Из уст кремлевских пропагандистов звучат угрозы: мы показали Украине, к чему ведут ее планы на вступление в НАТО (довольно далекие и неопределенные), мы то же сделаем и с Финляндией, если она попытается вступить. Насколько такую угрозу берут в Хельсинки во внимание?
— Когда этот вопрос обсуждался после российско-грузинской войны в 2008 году, говорилось, что основные риски будут не после вступления в альянс, а во время процесса вступления. Определенные меры предосторожности приняты, несколько дней назад очень важное соглашение было подписано с Великобританией. Этим соглашением Лондон дает Хельсинки военные гарантии.
Финны провели подготовительные мероприятия.
Вчерашняя реакция Кремля на заявление президента и премьера Финляндии в Хельсинки была расценена как достаточно мягкая.
Ожидается усиление давления, гибридная война, нарушения воздушного пространства, военно-технические ответы. Но война как реальный риск в Финляндии не рассматривается. Агрессия против страны ЕС и кандидата в НАТО — это вещь довольно болезненная для потенциального агрессора. Более болезненная, чем агрессия относительно Украины или Грузии.
Что касается возникновения российских военных баз на российско-финской границе — это возможно. Но не обязательно.
Когда Латвия стала членом НАТО, то подлетное время до Москвы от Даугавпилса и от Харькова стало одинаковым. И то и другое расстояние — где-то 700 километров. Так никто не говорил, что против Латвии нужно вести превентивную войну. Украина не только не стала членом НАТО, она не имеет никаких возможностей им стать в ближайшее время.
Тем не менее аргумент о подлетном времени был использован среди других в качестве обоснования «специальной военной операции».
Политические решения не всегда определяются такими факторами, как географическая близость и дальность.
Я считаю, что говорить о безъядерном статусе Балтийского моря действительно больше не придется. Но речь пойдет скорее о размещении ядерного оружия на российских кораблях, а не в Калининградской области или где бы то ни было.
— Александр Лукашенко некоторое время назад говорил, что если Запад будет создавать угрозы Беларуси и России, то Россия может вернуть в Беларусь ядерное оружие. В Кремле говорят, что присоединение Финляндии к НАТО создает угрозу России. Может ли Москва в ответ разместить ядерное оружие в Беларуси? Или постоянную базу?
— На мой взгляд, размещение ядерного оружия в Беларуси исключено. Почему я говорю, что оно и в Калининграде не появится? Все учебники вам скажут, что размещать ядерное оружие рядом с линией фронта — это попадать в ловушку, которая называется use-or-lose (используй или потеряй). Это значит, что порог применения этого оружия у вас снижается резко, а что вы получаете за это — непонятно. Такое оружие у линии фронта становится более уязвимым для атаки неядерными силами противника.
Этого не советуют делать все учебники по ядерной стратегии. Если говорить о размещении ядерного оружия в Беларуси, то здесь, кроме Кремля, в схему встраивается новый компонент — господин Лукашенко, с которым надо договариваться, у которого фактически появляется ключ для использования чужого ядерного оружия.
Он тогда вырастает с точки зрения политической значимости и в своих глазах, и в ваших, и в глазах третьих стран. А что вы при этом выиграете — непонятно.
Постоянная военная база в Беларуси — это возможно. Раньше это было ненужно, сейчас, может, и нужно. Но мы посмотрим, как Лукашенко будет торговаться по этому вопросу, пойдет ли он на это. Хотя Россия для демонстрации своих новых военных возможностей может и не постоять за ценой.
— А Лукашенко вообще может торговаться? Еще может или уже может? В нашем с вами разговоре в самом начале войны вы говорили, что от него уже ничего не зависит, как от какого-то Пушилина. Кто из Кремля торгуется с Пушилиными?
— Ну вот и получается, что, значит, Лукашенко — не Пушилин. Независимое государство с суверенитетом, признанным другими странами, попадает в другую категорию. Лукашенко может не согласиться и потребовать вывода даже тех российских войск, которые в Беларуси еще остались.
У него появились возможности торговаться. В России прекрасно известно, что в Беларуси эта война непопулярна, собственное белорусское участие в этой войне недопустимо. Появление российских войск как постоянного фактора также не будет приветствоваться.
Я всегда говорил, что полное подчинение Беларуси ничего Путину не дает. Без контроля над Украиной полный контроль над Беларусью не очень нужен Москве. Контроля на 70% вполне достаточно. Нужно вам использовать эту территорию — вы ее используете.
Так что определенные возможности торга у него появились. Хотя их не стоит преувеличивать. Его стратегическое положение и внутри страны, и в отношениях с Западом продолжает ухудшаться.
— Если Финляндия вступит в НАТО, будет ли она практиковать те самоограничения, о которых говорила Россия в своем прошлогоднем ультиматуме Запада, — не размещать ударные вооружения на границах России?
— Вопрос о размещении в Финляндии ядерного оружия не стоит по тем же причинам — это просто ненужно. Полагаю, что и постоянные базы НАТО не будут размещены хотя бы по той причине, что соглашение РФ—НАТО от 1997 года остается в силе, а оно это запрещает. Я ожидаю нарастания военной активности в плане учений. Будет какое-то переформатирование оперативных планов, чтобы вписать Финляндию в систему планирования Альянса.
Но это не начало пути и даже не продолжение. Это его завершение. Углубление сотрудничества Финляндии с НАТО идет уже много лет в рамках различных программ.
Вступление в Альянс — это, безусловно, кардинальное изменение в военно-политическом смысле. Но в смысле собственно военном и военно-техническом — это не рассвет нового дня, это продолжение процесса, который идет давно.
Размещать какие-то ударные вооружения на своей территории, полагаю, Финляндия не будет, исходя из своих интересов. Она будет максимально использовать Альянс как оборонительный союз.
