«Мы не готовы признаться себе, что что-то в нашей жизни было лишним, ненужным, поэтому придумываем сказочку про «все было неспроста». Любую трагедию, потерю, заключение мы объясняем тем, что «это дало мне новый жизненный опыт», «после этого я вырос как личность», «я много понял», — пишет Цыганков. — То же самое с тюрьмой.
Виталий Цыганков
В этом вечном споре Шаламова и Солженицына большинство не готово принять бескомпромиссную позицию Шаламова — «убежден, что лагерь — весь — отрицательная школа, даже время провести в нем нельзя — это время растления. Никому никогда ничего положительного лагерь не дал и не мог дать».
Морально это трудно принять, признать, что у тебя забрали столько времени жизни, поэтому бывший узник начинает рассказывать, с какими хорошими людьми познакомился в тюрьме, сколько умных книжек прочитал, сколько мыслей передумал. А без тюрьмы ты книжки не читал, для этого обязательно за решетку?
Мы ищем какой-то глубинный смысл там, где его нет и никогда не было. В любом поражении и несчастье мы ищем надежду и урок. Особенно сегодня, когда людей захватила массовая психология «позитивчика». Внезапная преждевременная смерть заставляет нас говорить что-то умиротворяющее о «ему там будет лучше», «Боженька так решил — значит так и надо». Ведь мы не хотим и не готовы принять ледяное прикосновение беды, мрачную и пронзительную несправедливость произошедшего.
Тюрьма, потери, болезнь, война, даже смерть — на все у нас готовы отговорки в стиле «все было недаром», «это дало мне новый опыт», «научило меня новому». Признать правду, что война, несчастья, страдания и потери не дают нам ничего, кроме страданий и потерь — это нам не под силу».
Пост журналиста привлек внимание читателей. Татьяна Северинец, мать политика и политзаключенного Павла Северинца, возмутилась словами публициста.
«Вы обесцениваете тех, кто сейчас в тюрьмах. Вы хотите похвастаться, что вы лучший и более значимый, так как не испытали страданий?.. Это что? Позор и стыд!» — ответила Татьяна Северинец.
Татьяна Северинец
Цыганков объяснил, что имел в виду совсем не то, что увидела госпожа Северинец. Но она заметила: если читатель увидел в тексте не то, что туда вкладывал автор, значит, журналист этот текст так написал.
«Вам показалось, что вы так красиво написали пост, так мудро выполнили свою роль хирурга чувств, а тут на тебе. Я ваш читатель. И мне не понравилось, как вы сказали, я восприняла то как цинизм», — ответила Татьяна Северинец.
