Украинские военнослужащие наносят удар из британской гаубицы M777 в Харьковской области. Фото: Vyacheslav Madiyevskyy / Укринформ
Что происходило на фронтах в последний месяц? У российской армии совсем нет успехов? А у украинской?
Последние события можно назвать затянувшейся оперативной паузой.
На главном направлении летних боев российская армия после отхода украинских войск от Лисичанска натолкнулась на их новую линию обороны в районе Бахмута, Соледара и Северска. За месяц прорвать эту линию, расположенную на вершинах холмов, не удалось, хотя российские войска и подошли к окраинам Бахмута и Соледара. Темпы наступления тут составляют не более нескольких сотен метров в день.
Юго-западнее Бахмута ЧВК Вагнера в конце июля захватила Углегорскую ТЭС, которая находилась в полуокружении более месяца. Но за половину августа наемникам удалось пройти только около 5 километров в направлении Бахмута.
Войска самопровозглашенной ДНР заняли большую часть поселка Пески около Донецкого аэропорта. Вероятно, этому поспособствовало то, что украинское командование перебросило часть артиллерии из этого района на другие направления, а ДНР, напротив, получила дополнительную артиллерию. Продвижение в поселке, который украинская армия готовила к обороне более восьми лет, составило не более двух километров за несколько недель наступления.
Украинское контрнаступление на Херсон так и не началось. Западные корреспонденты, посетившие в последнее время Николаев, утверждают, что никаких признаков грядущего наступления они не увидели. Опрошенные ими украинские военные на месте опасаются, что российские подкрепления, переброшенные в Херсон из-под Лисичанска, позволят армии РФ самой начать наступать.
Единственное, в чем преуспели стороны, — это в нанесении ракетных ударов по тылам друг друга. Украинская армия, получившая в США и Великобритании дальнобойные и высокоточные ракетные системы, в последние недели, похоже, опережает по эффективности ударов российскую. Так, под Херсоном выведены из строя все три моста через Днепр, по которым снабжались российские войска. Однако российские войска организовали несколько паромных переправ. Пока не ясно, достаточно ли их будет для снабжения увеличившейся за счет подкреплений группировки, но от дефицита боеприпасов она не страдает: украинские военные жалуются на участившиеся артобстрелы.
Значит, война зашла в тупик?
Сказать так наверняка мешает «туман войны» и тот факт, что мобилизационный потенциал противников далеко не исчерпан.
С одной стороны, все, что мы знаем о мобилизации двух армий, указывает на то, что за лето они не смогли сформировать достаточные резервы.
Причины кардинально отличаются.
Что с мобилизацией у российской стороны?
Российская армия в Украине продолжает испытывать дефицит живой силы. Она все больше напоминает сборную солянку, а не полноценные соединения: рядом воюют остатки батальонных тактических групп, выделенных из не полностью укомплектованных соединений мирного времени; наемники ЧВК; мобилизованные в непризнанных ДНР и ЛНР; прошедшие быструю и поверхностную подготовку «добровольцы» из российских регионов.
Набор «добровольцев» за большие деньги, насколько можно судить по сообщениям из регионов, дает скромные результаты. Далеко не все регионы смогли сформировать «добровольческие батальоны», численность каждого такого подразделения невелика (часто они скорее похоже на роты); число регионов, сформировавших более одного батальона, не превышает15.
Это значит, что на фронт отправилось или отправится в ближайшие недели лишь несколько тысяч «добровольцев». К ним нужно добавить неизвестное число вновь нанятых наемников ЧВК Вагнера и других «частных» подразделений.
Учитывая низкую боевую ценность «добровольческих батальонов», они, скорее всего, будут использоваться не как отдельные части, а как «маршевые колонны» для восполнения потерь боевых подразделений российской армии.
Что с мобилизацией у украинской стороны?
Украинская армия, несмотря на некоторые сложности в процессе мобилизации, судя по всему, не имеет проблем с численностью живой силы.
Однако мобилизованных нужно обучать и вооружать. Первое требует времени, второе — бесперебойных поставок от союзников, поскольку собственные запасы вооружения и возможности его производить в Украине почти закончились.
Но поставок вооружения (каким бы оно ни было эффективным в сравнении с российским) пока явно недостаточно для того, чтобы сформировать несколько десятков новых бригад (и перевооружить существующие бригады) — а именно это необходимо для крупномасштабного наступления.
В таких условиях можно ожидать, что российская армия продолжит медленно выдавливать украинскую из Донбасса, пользуясь преимуществом в количестве артиллерии и боеприпасов к ней, а украинская будет пробовать остановить ее, пытаясь контратаковать на других участках и нанося удары по складам боеприпасов и коммуникациям. «Выдавливание» может занять месяцы.
С другой стороны, и российское, и украинское командование явно задействует не все силы.
Вполне вероятно, что параллельно с открытым набором «добровольческих батальонов» и пополнением ЧВК новыми наемниками идет и набор новых контрактников в действующие части, который позволит российскому командованию наконец отправить на фронт полноценные соединения — бригады и дивизии, а не куски из них.
Украинское командование пока отправило на фронт всего несколько сформированных после начала войны бригад численностью не более 20 тысяч человек (плюс пополнения в существующие бригады и батальоны теробороны), тогда как по мобилизации, по официальным данным, были призваны в армию сотни тысяч человек; часть (вероятно, больше половины) полученного с Запада вооружения на фронт пока тоже не попала. Все это может означать, что стороны могут параллельно готовиться к интенсификации боевых действий.
Вероятность такой интенсификации (и роста задействованных с обеих сторон ресурсов) со временем растет: Кремль может решиться на настоящую мобилизацию, которая теоретически позволит отправить в Украину даже миллионную армию (вместо нынешних ста с небольшим тысяч). Запад может ответить увеличением объемов помощи Киеву. И наоборот, на резкое увеличение поставок руководство России может ответить мобилизацией.
Эскалация неизбежна?
Не неизбежна, но весьма вероятна, поскольку заморозка конфликта на нынешних позициях не устроит ни Кремль, ни Украину.
Почему заморозка невыгодна властям России?
Фото: АР
Последствия такого сценария для Кремля описал военный историк Игорь Куртуков.
Получается, что за лежащие в руинах Луганскую область (целиком), куски Донецкой, Херсонской, Харьковской и Запорожской областей (и маленького кусочка Николаевской области) власти России заплатили ухудшением положения на всех прочих «фронтах»: страна находится под санкциями, которые не только помешают развитию экономики, но и, что, вероятно, важнее для Кремля, не позволят перевооружить армию;
армия эта наглядно показала свою слабость, что мешает использовать ее наличие в качестве аргумента во внешней политике; заморозка конфликта сделает эту слабость очевидной и для всего населения страны;
единство НАТО — и, шире, Запада — не только не разрушено, но и укрепилось. Граница со странами НАТО, которое теперь официально считает Россию главным противником, значительно увеличилась (благодаря скорому вступлению в блок Финляндии). Контингент армии США в Европе растет, европейские члены НАТО, десятилетиями не исполнявшие свои обязанности по военным расходам, планируют их наращивать. Альянс показал эффективность в сохранении суверенитета не только членов, но и важных партнеров, подвергшихся агрессии (пусть и с «временной» уступкой части их территории);
Украина не «демилитаризована» — напротив, ее армия в значительной мере перевооружена современным западным оружием и научилась его применять. Очевидно, этот процесс продолжится;
линия соприкосновения с враждебной Украиной (пусть и «замороженная») выросла, формального буфера в виде непризнанных республик больше не существует, поскольку Россия их признала и фактически присоединила. Это значит, что Кремлю придется тратить еще больше ресурсов на «замороженное» противостояние с Киевом, чем это было до войны;
не факт, что в замороженном состоянии конфликта прекратятся обстрелы оккупированной территории, а это разрушит нарратив Кремля, который в феврале оправдал войну желанием «спасти народ Донбасса» от обстрелов.
В сумме (в которую даже не включены потери) выходит чистый проигрыш, который будет тяжело объявить победой.
Вероятно, Кремль мог бы объявить победой полный захват Донбасса (даже без оккупации всего Черноморского побережья Украины). Такие идеи делегация России выдвигала на переговорах в марте. Вероятно, именно их имеет в виду Кремль, когда говорит о «мире на наших условиях».
Почему заморозка невыгодна властям Украины?
На тех же переговорах в марте представители Украины участвовали в обсуждении описанных условий (хотя и публично отказались их принимать): российская армия стояла в 30 километрах от центра Киева, на Харьковской окружной дороге и продолжала попытки продвинуться к Одессе.
Теперь же непосредственная угроза украинской государственности как минимум отложена, поэтому про масштабные территориальные уступки в Киеве отказываются даже слушать.
Киев в последнее время ставит целью войны «полное освобождение Украины», в том числе Крыма;
не вполне понятно, рассматривает ли Украина (как это было еще в апреле) более мягкий вариант с «промежуточной целью» — восстановлением довоенной линии соприкосновения с последующими «дипломатическими усилиями для возврата всех территорий» (такой вариант можно было бы объявить победой).
Впрочем, никакой из этих вариантов не может принять Кремль (пока там находится Путин). Военно-политическая теория, основанная на теории игр, не оставляет шансов на долгосрочное перемирие при такой разнице в оценках сторонами допустимого исхода конфликта.
В итоге возможны два варианта развития событий.
Долгая изматывающая война без ясного способа достижения политических целей обеими сторонами, пока они не решат, что завершение боевых действий дает большую выгоду, чем их продолжение в попытках кардинально изменить положение на фронте в свою пользу.
История знает такие прецеденты. Так, от момента, когда Корейская война в начале 1950-х зашла в очевидный тупик, и до того, как конфликт был заморожен, прошло два года. Правда, заключению перемирия тогда способствовало то, что обе стороны, как тогда казалось, ничего (кроме жизней миллионов солдат и мирных жителей) не потеряли по сравнению с предвоенным состоянием.
Эскалация конфликта. Как было сказано выше, Кремль может увеличить вовлеченность страны в войну, объявив (насильственную) мобилизацию. Зеркально Запад, от которого теперь почти полностью зависит снабжение украинской армии, может резко нарастить поставки вооружений — как за счет старой техники со складов, так и за счет техники из арсенала собственных армий.
Вполне возможно, что и Кремль, и НАТО в своих действиях ориентируются на противника, опасаясь неконтролируемой эскалации и даже выхода конфликта за пределы Украины. Но если они осознают, что не могут достичь приемлемых политических целей без серьезных дополнительных усилий, вероятность эскалации будет весьма высока.
И к чему такая эскалация может привести?
Результат непредсказуем. Возможен весь спектр вариантов:
одна из сторон может прекратить наращивать ресурсы по политическим причинам (а это значит, что на мирных переговорах ей неизбежно придется согласиться на потерю территорий);
неприемлемым такое наращивание может стать и для обеих сторон сразу (в данном случае и для Кремля, и для Запада), что приведет к новой патовой ситуации;
нельзя исключить и вариант, в котором у Кремля поменяются политические цели — в случае, если в нем по какой-то причине не будет Путина, для которого захват Украины был прежде всего личным проектом.
Военные эксперты обсуждают и самые экстремальные варианты, в том числе прямое столкновение России и НАТО. Известный американский think tank The RAND Corporation выделил несколько возможных цепочек событий (или неправильных интерпретаций событий), ведущих к такому столкновению.
В случае, если Запад своими поставками перейдет известную только Кремлю «красную линию» (вероятно, она прочерчена там, где руководство России видит возможность своего поражения в войне), Кремль может нанести удары по логистическим цепочкам и складам за пределами Украины оперативно-тактическими ракетами.
Есть и другой «путь»: руководство России может решить, что нападение НАТО на страну неизбежно (например, если увидит передислокацию войск и ударных комплексов в Восточную Европу или услышит призывы к прямой интервенции в западных СМИ и обществе).
В этом случае вероятны удары не только конвенциональным оружием, но и тактическим ядерным, считают эксперты.
Американский Центр стратегических и международных исследований проверил подобную теорию в игре, в которой участвовали несколько команд (состоящих из опытных «специалистов по безопасности»), «выступавших» за США и Россию. Им поручили принимать решения в ответ на действия «противника», взвешивая выгоды (ослабление противника и собственное усиление) и риски конфронтации.
Игра начиналась с патовой ситуации в войне. Целью было найти выгодный для себя выход из тупика (усилить свою переговорную позицию) и не дать найти его противнику. Командам поручили выбрать варианты действий, которые оценивались по уровню выгоды и по уровню риска эскалации.
По результатам игры выяснилось, что, хотя все участники на словах хотели уменьшить риски интенсификации конфликта и его распространения за пределы Украины, в реальности они, опасаясь проиграть, стали более склонны принимать решения с риском эскалации и географического расширения войны.
Это значит, считают авторы исследования, что война в Украине станет началом, а не концом «новой острой фазы противостояния великих держав в Евразии».
Арестович о первом дне войны: В том, что нам в офисе конец, я не сомневался ни секунды
Победа России, успех Украины и тупик — какие существуют сценарии завершения войны
Командир дал приказ: «В расход их». Журналисты нашли российских солдат, причастных к убийствам в Киевской области. Один признался
