Акихиро Гаевский-Ханада. Скриншот видео
«Этот театральный и «кафкианский» процесс оставил лишь чувство глубокого разочарования. Он вышел настолько низкого качества, что были исключены даже зрители. Такое представление не годится даже для пуховичского дворца культуры. Думаю, прокурор может это подтвердить. Даже царские и советские судилища были публичными. Но пусть так, я всё же выскажусь.
Из нас слепили международную преступную организацию, угрожавшую аж трём государствам. Для большего эффекта стоило бы осудить нас на 75, 79, 94. сложив все статьи и части, добавив к обвинению измену Родине, наёмничество и срыв уборочной компании.
Но обратимся теперь к классической теории государства социолога Чарльза Тилли, чтобы понять сущность Левиафана. В эпоху ранних государств, вооружённые люди, например, варяги, совершили набеги на селения, грабили их и убегали с добычей. Со временем налётчики стали заселять территории. Изъятие совершалось по месту, теперь в виде дани. А жертва, в свою очередь, знали, на сколько и когда его ограбят в следующий раз. Князья вынуждены оберегать подданых от нападок других бандитов. Грабитель превращается в защитника, изымающего дань для ведения войны. Бандит, предлагающий «крышу», нуждается в угрозе, от которой он охраняет жертву. Аналогично и государства на заре становления. Нет врага — нет и нужды в «защитнике». Если противника нет, стоит его выдумать.
Государства сильно меняют изобретение огнестрельного оружия. С ним элитные рыцарские отряды могли победить даже крестьяне. Государства прибегают к услугам наёмников, оплачиваемых из налогов. Легитимность насилия размыта, так как зачастую бывшие солдаты становились разбойниками, а вчерашний пират подавался на королевскую службу. Но армии наёмников били по бюджету, вгоняя страны в долги. Тогда стали собирать уже собственное население, но не за оплату, а за мораль. Их убеждают, что гибнут они за себя и свою землю. Мораль могла быть как религиозной, так и светской, будь то национализм или демократия. Государство даёт людям право на участие в управлении взамен на лояльность.
Однако порой государства возвращаются к своим истокам. Они развязывают конфликты, чтобы доказать свою нужность, прибегают к грабежу для войны с внешними и внутренними врагами. Вот мы и имеет «гибридную войну» с «коллективным западом» и «беглой» оппозицией, «беспрецедентное» давление «англосаксов». По такой логике РФ вторгается в Украину, отменяет права и свободы во имя иллюзорной духовности; по подобным соображениям Республика Беларусь отжимает «Коммунарку», «Мотовело» или вводит налог на «тунеядство». Два года я был очевидцем рекета разного масштаба, совершаемого государством. Два года я видел, как репрессивный аппарат перемалывает людей. Удержание власти неконституционным путём, тотальное подавление несогласных, обнищание народа и поддержка безумной войны… Чем это не организованная преступность, обернутая в оболочку государства?
Я искренне сожалею лишь о том, что не приложил все усилия против фашистской банды, сформировавшей страну, где «иногда не до законов». Быть сейчас против них — значит, быть антифашистом. Быть против таких государств — значит, быть анархистом. Перефразируя Генри Торо, единственное место, приличествующее честному гражданину в том государстве, в котором узаконивается и покровительствует беспредел, есть тюрьма.
Хочу поблагодарить находящихся рядом на скамье подсудимых, особенно начавших этот путь в 2020. Верю, что вы пройдете дальнейшие испытания достойно. Также выражаю уважение Эдварду Сноудену, чье упоминание в эссе является доказательством моей вины. Этот человек продемонстрировал, что совесть может быть сильнее обстоятельств, а права человека важнее «национальных» интересов. Видимо, и нам нужен свой Сноуден.
И напоследок. Человеческое спасибо адвокатам, которые не боятся и не опускают руки. Лучшие времена еще впереди!
No pasaran! Жыве Беларусь и Слава Украине!»
«Я знаю — будущее принадлежит нам». Сильное последнее слово Александра Францкевича
94 года на всех — вынесен дикий приговор по делу «Революционного действия»
