Галина Ивановна Сикора читает свои стихи, посвященные знаменитому родственнику на крыльце его дома. Рядом с окном — «волшебная» яблонька, посаженная Иваном Сикорой.
Про волшебную яблоньку и тонкостенный фундук
— Раньше здесь было просто райское место. Сюда на экскурсию люди приходили пешком, приезжали на велосипедах, машинах. Иван Павлович с удовольствием принимал гостей. У нас в школе была хорошая традиция (Галина Ивановна работала директором Слободской средней школы. — Авт.) — первого сентября обязательно приезжали с детьми в Сикоров сад.
Обычно Иван Павлович начинал свою экскурсию с этой, как он ее называл, «волшебной» яблоньки, растущей у крыльца, прямо перед окном. Говорил: «Удивляетесь, вот деревце, а на нем привито восемь сортов яблок». Яблонька давала плоды разных цветов с июля по ноябрь. Уже на ней, к сожалению, остались только два сорта.
Галина Ивановна просит разрешения почитать свои стихи, которые посвятила знаменитому родственнику. Говорит, у нее их несколько, и даже песня сложилась.
— «Наліваецца чырванню сліва, / Песціць вока духмяны наліў. / Каля дрэў, што растуць у Алашках, /Беларускі «мічурын» хадзіў. / Дрэўца кожнае тут памятае, / Як ён песціў іх, як даглядаў. / Ад марозаў, хвароб і напасцяў, / Як маленькіх дзяцей ратаваў. / І плацілі яму яны шчодрым / Ураджаем дзівосных пладоў. / Помняць постаць яго і паходку, / Хоць прайшло ўжо многа гадоў…»
Иван Павлович занимался не только яблоками, как многие думают. Он был очень интересным разносторонним человеком. После войны на его приусадебном участке уже росли и виноград, и персики… Он вывел много разных сортов земляники. Ремонтантных, которые плодоносят с конца мая и до начала зимы. Садовод считал, что грядки с земляникой обязательно должны быть у каждого детского сада и школы.
А вон, видите, там внизу, в конце участка, орешник. Более 50 лет прошло, деревца уже не имеют должного вида, одичали без ухода. Иван Павлович вывел аж 119 форм орешника. В том числе необычный тонкостенный сорт фундука, его скорлупу можно было разжать пальцами. Я даже помню те орешки, они были очень крупные и вкусные.
За тот необычный сорт он получил в Москве премию Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Очень жаль, что они не прижились. Да и орешником у нас, к сожалению, пока серьезно никто не занимается. Хотя одна из грез Ивана Павловича была, чтобы белорусы чаще употребляли в пищу полезные лесные орехи.
Рядом со старым гибридным садом, посаженным Иваном Сикорой 72 года назад, установлен памятник яблоку. Подобный яблоко-ориентир для туристов стоит и на повороте на Алашки.
— А какие красивые цветники были у Сикоры перед домом, — улыбается Галина Ивановна. — Здесь все благоухало в цветах. Иван Павлович очень любил розы, его коллекция этих цветов перед войной считалась одной из лучших в Европе. В своем саду имел 54 разновидности сирени, сам вывел несколько сортов махрового.
Этот домик строился вручную Иваном Павловичем. Бревна заготавливал в ближайшем лесу и на кавычки таскал их со своей женой и родным братом. Что интересно, фундамент сделан из дубовых колодок, так как камня в окрестностях было мало. Уже почти сто лет прошло, а дом и поныне на них стоит.
Дом, где жил Сикора, был продан после смерти его жены. Долгое время он пустовал. Потом пошли слухи, что дом хотели разобрать на дрова. Но, слава богу, удалось сохранить это уникальное здание. Сейчас он входит в состав мемориального музея Сикоры.
Про барбариски и портрет Льва Толстого
Заходим в дом. Галина Ивановна говорит, что планировка сохранилась практически такой, какой была при жизни садовода.
Единственное, что здесь в сенях раньше была перегородочка и стоял верстак. Иван Павлович мастерил на нем деревянные ящики. Посылал в них по почте людям черенки, семена, саженцы, рассаду. Он мечтал, чтобы Беларусь была все еще покрыта цветущими садами.
— Галина Ивановна, а вы в этом доме раньше часто бывали?
— Мой дедушка и Иван Павлович были родными братьями, поэтому все самые лучшие детские и юношеские годы прошли рядом с Сикорой. Я здесь даже иногда ночевала. Как Иван Павлович вечером собирался в кино — раньше оно было перевозное, возили из одной деревни в другую — так тогда звал меня в ночлежную. «Галя, иди к Наталье, чтобы она не очень боялась». Его жена Наталья Романовна побаивалась одна оставаться в доме, когда на улице темнело.
— А почему он не брал жену в кино?
— Не знаю, возможно, она просто боялась покидать дом, чтобы вдруг кто-то туда не залез.
Иван Павлович был женат второй раз. Первая его жена Мария Павловна умерла в конце войны от воспаления легких. Позже Сикора женился на молодой девушке. Наталья Романовна была моложе его на 39 лет. Приехала в Алашку из другой деревни, здесь ее родная сестра жила.
Наталья была такая красивая, застенчивая. Наверное, она первая в него влюбилась, добивалась чувств, бегала, помогала в саду что-нибудь делать. После того как они стали жить вместе, Иван Павлович учил ее всему: как вести хозяйство, какие блюда для гостей готовить. Очень ему нравилось, что в его доме такая красивая молодая хозяйка.
В детстве я часто наблюдала, как Иван Павлович после приема гостей сам убирал со стола, мыл посуду. Каждую рюмочку, стаканчик несколько раз протирал, чтобы аж сверкало. Он любил, чтобы порядок был во всем. Каждый уголок и в доме, и на участке был такой ухоженный, просто можно было диву даваться. После экскурсии каждую тропинку он ровнял грабельками, чтобы следов не осталось перед приемом новых гостей.
Нравилось Ивану Сикоре залезть на свою белорусскую печку погреться. Обычно оставлял там несколько конфет. Любил очень сладкое. Мы, дети, это знали, и после него подчищали все те барбариски.
Иван Павлович очень много читал. У него было три или четыре керосиновые лампы, в которых он ежевечерне идеально вычищал стекло, чтобы потом при свете газовки отдохнуть с книжкой.
В кабинете Ивана Павловича была богатая библиотека. После того как в годы Великой Отечественной войны часть ее сгорела, он сделал деревянные коробочки, в которых и хранил книги на полках. Чтобы в случае пожара в первую очередь можно было схватить их и вынести из дома. Практически весь свой небогатый заработок без сожаления садовод отдавал на книжки. Выписывал их по почте. Даже мог одолжить деньги, чтобы эти книжки выкупить вовремя, ведь для него это было самое ценное в жизни.
У него все книги были с экслибрисом — именной печатью. Он охотно давал их читать людям, но просил, чтобы возвращали чистенькими и аккуратненькими. Мечтал, чтобы его большая библиотека была публичной и востребованной.
Почтальон практически каждый день был у него в доме, так как Иван Сикора очень ценил переписку, даже картотеку вел. Все письма, которые получал, хранил в специальных коробочках. Иван Павлович даже посмел написать письмо Льву Николаевичу Толстому. Тот прислал ему свой портрет с именной собственноручной подписью. Как сокровище, Сикора хранил тот подарок до конца жизни. Оригинал сейчас находится у внука Петра в Минске. В музее на стене висит копия.
Мы, малые проказники, еще слабо умели читать, а он обязательно спрашивал: «Какую книжку ты сейчас читаешь?» — «Ну, мы сказки любим». Он тогда улыбался: «Читайте, детки, читайте. Это очень-очень важно».
Про неиспорченный вкус и подснежники под кустиком
Иван Павлович очень любил детей.
Качество и вкус своих яблок проверял на нас, малышей: пускал в сад и смотрел, под какую яблоню побежим, где плоды вкуснее, ведь у детей, как он считал, неиспорченный вкус.
Мы к нему тоже прилипли. Нужно собирать урожай яблоко, все дети из Алашков помогали Ивану Павловичу. Любили мы его, уважали, ну и ягодку какую-то, конечно, съедали. Он очень любил природу, и учил нас видеть в растениях друзей.
Запомнился мне с детских лет один случай. Как только снег уходил, в его орешнике по весне расцветали первые цветы — курослеп, подснежники. Как-то мы, малыши, собрали букетик тех цветов. Когда они вскоре завяли, положили их под кустик. Он это увидел…
И такое было воспитание, что я, сколько живу, даже букет рука не поднимается поставить, ведь, помню его науку, что это очень плохо, когда срываешь живой цветочек и он пропадает.
В грибную пору он брал нас с собой в лес. И очень был недоволен, когда кто-то с корнем выдергивал грибок. Учил, что так нельзя делать, грибницу потревожите и на этом месте гриб больше не вырастет.
Любил он пройтись по деревне в длинной белой льняной рубахе, подпоясавшись тонким пояском, посмотреть, что растет в огороднике у каждой хозяйки. И если там какой-то непорядок, делал культурное замечание. Поэтому все в деревне старались садить рядом с домами цветочки, чтобы было красиво и чтобы Иван Павлович не очень беспокоился.
Он хотел, чтобы обязательно возле каждого дома было посажено его деревце. Поэтому щедро делился с соседями своими лучшими саженцами. Раздавал их односельчанам, просто так, как подарок. И помогал посадить, а потом учил, как правильно ухаживать то деревце.
После войны все ели яблоки из леса — терпкие такие, не очень вкусные. Благодаря Сикоре в наших садах появились и ранетки, и белый налив, и другие вкусные яблочки.
На прощание Галина Ивановна угощает меня яблоками из своего сада. И не просто яблоками, а знаменитым зимним сортом «Память Сикоры». «Из-за засушливого лета их в этом году совсем мало было и мелкие. Но от этого не менее вкусные. Попробуйте сикоровские яблочки после Нового года и вспомните, как пришли к нам в Алашку поздней осенней порой. Обязательно приезжайте сюда еще весной, летом или ранней осенью. В сезон здесь такая стоит красота, что словами не передать… Хочется, чтобы молодежь сюда ехала, как и раньше, чтобы память о садоводе Сикоре жила…»
