В июне 2022 года Могилевский областной суд признал журналиста Андрея Кузнечика создателем «экстремистского формирования» и приговорил его к 6 годам тюрьмы. Отбывает наказание Андрей в Новополоцкой колонии № 1 усиленного режима, куда его этапировали 1 сентября из могилевской тюрьмы.
«Скорее всего, Андрею разрешают переписываться только с семьей»
У Андрея много друзей, которые ему пишут. Неизвестно, доходят ли те письма до политзаключенного, но ответов от Андрея друзья не получают.
«Зная ответственность, аккуратность, воспитанность Андрея, я убежден, что он отвечает на все письма. Писем от него нет. Хотя мы все вкладываем чистые конверты, бумагу, открытки. Жена Алеся также ему много передает «канцтоваров». Поэтому здесь возможны три варианта.
Скорее всего, Андрею разрешают переписываться только с семьей: мамой, женой, детьми, и тут почта работает в две стороны. Возможно, что-то доходит Андрею от друзей — хочется на это надеяться, что он чувствует нашу поддержку, и тут почта работает в одну сторону. Но до нас от него просто ничего не доходит. Совсем ничего. Я не верю, что Андрей не отвечает», — говорит друг Андрея, назвавшийся Александром.
29 декабря у Андрея Кузнечика день рождения, уже второй за решеткой. Жена Алеся просит написать ей, что друзья хотят пожелать мужу, и обещает все передать Андрею.
«Предлагаю всем желающим выслать мне чистые открытки, которые я перешлю Андрею. Открытки любые. Думаю, ему будет интересно, например, посмотреть пейзажи мест, где вы сейчас. Фотки тоже можно. Короткий (или не очень) текст можно написать на отдельном письме, я перескажу. Хотя бы пару слов о том, как ваши дела, настроение и ожидания», — обращается Алеся к друзьям Андрея на своей странице в фейсбуке.
«Не рассказывать же людям о консервах»
Также Жена Андрея Алеся публикует и фрагменты писем Андрея. По случаю годовщины заключения Андрей рассуждает:
«Год я себе тоже на календарике оттенил. Что дал полезного? Можно и такое найти, но не дает бремя бесполезного, несправедливого, злого и потерянного, в том числе и безвозвратно.
Так или иначе, надо жить дальше, день придет новый».
Алеся пишет, что на вопросы, как он и что у него нового, Андрей отвечает: мол, раз он снова сегодня проснулся в Новополоцкой колонии, то интересных новостей пока нет.
«Не рассказывать же людям, какие там консервы завезли на этот раз на отоварку. Но иногда снится сон, который не идет из головы.
Обычно я сны забываю здесь, даже когда вижу. И обычно они о тюрьме, к сожалению. Так вот, вернулся я в том сне домой, и, хотя был выходной, повели Янину в садик (почему-то), но новый, так как сами переехали. Вели недолго, но по всем чем-нибудь примечательным в моей жизни минским улицам географически во сне каша полная была. Велосипедистов на тротуарах — не протолкнуться. Оно бы можно обойти их по дворам, но если я туда сверну, будет нарушение, рапорт и наказание. Такой вот невольничье-сновидческий микс…» — делится своими тюремными снами Андрей в письме к жене.
Ни одной подписки до конца так и не получил в связи с частыми перемещениями
Известно, что в заключении Андрей работает. По рассказам бывших узников, которые уже освободились, в Новополоцкой колонии есть лесопилка и металлическое производство (заключенные режут старый кабель, обдирают изоляцию с проводов, добывая медь и алюминий). Обе работы нелегкие. Ранее Андрей работал именно с кабелем — вынимал проволоку и резал ее на куски. Но, как только заключенные привыкают и овладевают навыками, их переводят на другую работу.
Андрею, долгое время работавшему редактором в ведущих белорусских СМИ (в «Нашай ніве», «Комсомольской правде в Беларуси», более 10 лет на Радыё Свабода), трудно без свежих новостей. На свободе целыми днями он находился в сети, следил за событиями. За решеткой всего этого Кузнечику очень не хватает. Поэтому он выписывает много периодики, белорусскоязычные журналы и газеты. Однако ни одной подписки до конца так и не получил, так как часто перемещался из одного места заключения в другое.
В некоторых изданиях разочаровался, как в еженедельнике «Літаратура і мастацтва»: «Не о чем почитать».
