Олег Скрипка на фоне автомобиля добровольческого строительного батальона. Украина, 2022 год. Фото: личный архив артиста
— Давайте поговорим про Беларусь. Вы давали много концертов в Минске, как аудитория воспринимала украинский язык?
— У белорусов украинская музыка воспринималась как надежда. Как я понимаю, для белорусов победа Украины в войне является ключевой, потому что это в том числе победа и белорусов. Сначала мы побеждаем у нас, а после вы у себя.
Отличие белорусов от россиян заключается в том, что последние не понимают украинский язык, а вы — да. В целом белорусы очень сильно отличаются от россиян, это совсем другой тип людей. Какое-то нежное отношение к нам было, с такой душевной легкостью и мягкостью. Белорусы всегда слушают и вникают в текст, очень проникновенная публика.
— Вам предлагали стать наставником в белорусской версии «X-фактор». Когда это было и какие были условия?
— Вы вели переговоры, и это было хорошее предложение. Я не помню, какой это был год. Перед этим мы выступали у вас, и у меня было ощущение, что я пою последний раз в Беларуси и что будет скоро замес какой-то серьезный.
После этого как раз конкретизируется предложение по «Х-фактор», и я попросил дать мне несколько дней на осмысление. В итоге я отказался. И через некоторое время начался замес у вас, а потом и границы закрыли. Предчувствие меня спасло.
— Какие условия были?
— С моей стороны — чтобы я мог говорить на украинском и был украинский музыкальный контент. Условия были очень лояльны.
— Сколько предлагали денег за сезон?
— Не могу сказать.
— Бузова в Instagram говорила про 500 тысяч долларов. Вам предложили меньше?
— Намного.
— Больше 100 тысяч долларов?
— Нет, меньше.
— Ваша цитата из 2010 года: «С Беларусью я бы пошел на любое сближение. В Украине есть определенная энергия — душевность, романтизм, которая пошла бы на пользу Беларуси, а нам не хватает порядка и трудолюбия, которые есть в вашей стране». После начала войны ваше мнение изменилось?
— Мнение не изменилось, а вот обстоятельства — да. Я не общался с украинцами, как они сейчас относятся к Беларуси, но, по-моему, они не сильно отличают белорусов от россиян. Беларусь так измазалась в этой войне, что назад отматывать будет очень тяжело. Хотя много белорусов было на Майдане и сейчас воюет. Надо изучить вопрос того, как украинцы относятся к белорусам.
— А вы?
— У меня отношение к россиянам и белорусам не изменилось. Я надеюсь, что мы выиграем и сможем наладить отношения с Беларусью. Я бы хотел, чтобы мы с вами были в хорошем союзе. Я считаю, что украинцы ментально и душевно с белорусами и литовцами очень близки. Я бы хотел, чтобы у нас был союз и открытые границы. Я разделяю ваш народ и власть.
— Вы следили за протестами в Беларуси в 2020 году?
— Да, правда, я глубоко не погружался, но очень волновался за вас. У нас, в Украине, было два Майдана, они с разной степенью, но победили. Тирания Януковича была настолько слабой, что Майданы были возможны. У вас тирания сильнее, поэтому не получилось.
— В 2020-м вы публично не высказывались по поводу ситуации в Беларуси. Почему?
— А зачем? В украинском шоу-бизнесе есть такой тренд, что надо высказаться, чтобы лайки собрать. Это не моя цель. Что мое высказывание изменит? Если я могу на что-то повлиять, то я влияю. А просто высунуться и на чем-то пиариться — это не ко мне.
— Белорусы могли посмотреть и подумать: «Олег Скрипка поддерживает наше стремление к справедливости».
— Это какая-то попсня. Хочешь поддержать — бери автомат и иди поддерживать. А трындеть сидеть не надо. Артист должен петь, это наш рупор.
— До войны я некоторое время жил в вашей стране и заметил, что украинцы не очень хорошо понимают белорусский контекст: они знают про Лукашенко, про то, что были протесты, про избиения, про Тихановскую. И это все довольно шапочно. По-вашему, украинцы до войны следили за тем, что происходит в Беларуси, им это было интересно?
— Хороший вопрос. У украинцев хуторянское мировоззрение. Мы немного индивидуальны и немного замкнуты на себе. Из-за того что мы втянуты в эту имперскую историю, из-за России, нам не хватало внимания на себя. Тем более у нас война и свои проблемы.
И, честно говоря, украинцы не очень переживали за Беларусь. Мне кажется, что вашу историю я воспринял намного ближе к сердцу, чем среднестатистический украинец.
Я считаю, что украинцы недостаточно сочувствовали белорусам. Но мы не могли повлиять на процессы. Польша или страны Балтии тоже не сделали этого. Белорусов оставили с их проблемой и позволили власти сокрушить людей и растянуть их по тюрьмам.
В принципе, с 2014 до 2022 года к Украине так же все относились. Никому тогда не интересна была наша война. И потом что-то случилось в божественной канцелярии, и все включились. У нас есть надежда победить.
— Беларусь — соучастник войны?
— Если вы про Лукашенко, то он соучастник и преступник. Если мы говорим про вас или другого белоруса — нет. У россиян есть в подсознании желание растворить украинский народ. Белорусы относятся к нам с уважением и не хотят этого, вы не соучастники войны, а вот ваше государство, в том виде, в котором оно есть сейчас, — да.
— Когда и как закончится война?
— Сейчас я достану карты таро и все расскажу (смеется). Я не знаю.
— А как хотелось бы?
— Войны вообще не хотелось бы. Был бы у вас сейчас на телешоу, и там не было бы Бузовой. Я бы продолжил ездить в Беларусь выступать и есть ваш вкусный картофель. Я так бы хотел, но иногда не получается, как мы хотим.
Жизнь рисует невероятные сценарии, крути не крути, но оно к лучшему. Я думаю, что после этой войны мы станем лучше, вы станете лучше и, как ни странно, Россия станет лучше. Так и будет, 100%.
хто-што перамаглі? алігархі алігархаў перамаглі?