Все началось в декабре 2004 года. Петр Кучура работал дальнобойщиком, зарабатывал хорошо. Людмила говорит, что денег хватало, она даже могла позволить себе заниматься домашним хозяйством и образованием сына, который поступил на факультет международных отношений БГУ.
«Говорил: Мы же договорились, что я беру на себя убийство, а мне два года условно»
11 декабря Петр был на даче под Минском, поехал туда с друзьями. Дача находилась в деревне Мостище Дзержинского района.
Вот что происходило дальше со слов самого Петра:
«Я пошел пройтись по лесу. Взял с собой свой карабин. Возвращался, когда было уже темно. И в один момент возле кустов вижу какую-то тень, слышу крик «Стой!», затем выстрел.
Я испугался. И сбежал. Так как подумал, что это какой-то рейд, может, пришли за одним из моих друзей, который любил подстрелить животное, его задерживали за это не один раз. А у меня на оружие были все документы, но лицензии на охоту не было. И кому я докажу, что не браконьер? Поэтому я поехал домой в Минск.
Оказалось, что милиция пришла на дачу, где оставалась моя куртка с документами. На следующий день уже пришли ко мне в минскую квартиру, увезли в Дзержинск».
Там спросили, где Кучура был прошлым вечером. Он рассказал: и что слышал выстрел, и что сбежал. От милиционеров узнал, что в тот вечер возле деревни Мостище застрелили инспектора охраны природы Николая Гурина.
Затем Петра поместили под стражу.
«Я на тот момент думал, что разберутся и отпустят, потому что пуля сама за себя скажет», — признается он.
Но на свободу мужчина вышел только через 17 лет.
«Когда мужа задержали я не была в шоке — у меня такой характер, что я сразу начала действовать, искать адвоката. Затем пришлось искать работу, но как-то справилась. Раньше муж зарабатывал деньги, чтобы у нас была комфортная жизнь, а теперь пришло мое время о нем заботиться. Бросить его у меня не было и в мыслях, — говорит Людмила. —
Муж верил, что будет справедливость, говорил: суд разберется! Я отвечала: где ты видел суд в нашей стране?»
«На следующий день после моего задержания появилась статья в газете, что убили инспектора охраны природы, убийцу задержали по горячим следам. Но ведь не было никаких экспертиз еще! — возмущается Петр. — А ночью после моего задержания приехал ко мне холеный мужчина, видно, что высокого статуса, представился, что из Совета безопасности. И очень он нервничал. Говорит: «Вчера произошло убийство, это твоя работа. Возьмешь на себя, ничего страшного не случится, дадут два года условно за неосторожное обращение с оружием. Даже не посадят. А если откажешься — от ответственности не уйдешь, дадут пожизненное или расстрел. Дело твое, хочешь жить — выбирай».
В январе 2005 года погибшего инспектора посмертно наградили медалью «За мужество». Вручать медаль вдове приехал в Столбцы персонально госсекретарь Владимир Невыглас.
Кучура согласился на предложение ночного гостя.
«Меня увезли на следственный эксперимент. Перед этим проинструктировали: как идти, как держать оружие, что говорить на видео. Даже провели репетицию. Я должен был на видео рассказать, что я шел, держал перед собой оружие, палец на курке, потом выскочил передо мною человек, крикнул: «Стой, милиция!» Я выстрелил».
Кучура говорит, сначала завели одно дело, действительно за убийство по неосторожности. Но после переквалифицировали на убийство лица в связи с исполнением служебных обязанностей, это уже «расстрельная» статья.
«Приехал человек из прокуратуры, я вижу — совсем другая статья. Я говорю: мы же договорились, что я беру на себя убийство по неосторожности, а мне два года условно! А он мне отвечает: «Ничего не знаю, я с вами ни о чем не договаривался», — вспоминает Петр Кучура. — Ну, думаю, на суде об этом скажу».
Но судили Кучуру именно за умышленное убийство. «Суд прошел за четыре дня, — говорит Людмила Кучура. — В приговоре написали, что муж пошел браконьерствовать, его заметил инспектор Гурин, посветил ему в лицо фонарем. И тут Петр поднял карабин и выстрелил Гурину прямо в сердце».
«Я вину не признавал. Но судья говорил, что первоначальные показания самые точные, и что я на заседании просто обманываю, чтобы уйти от ответственности»,
— говорит Петр Кучура.
Писали всем, и Лукашенко, — не помогло
У Петра и Людмилы много замечаний по тому, как проходил суд. Изначально давала показания местная жительница из деревни, которая говорила, что видела машину, в которой кто-то громко кричал: «Я не убивал!», но на суде женщину не допрашивали. Кучуры говорят, было заключение экспертизы, что инспектору выстрелили в спину, но в приговоре написано — застрелен в грудь.
«Показывали бушлат убитого на фото с первой экспертизы, он был один, после второй экспертизы — другой, с другим воротником», — говорит Петр.
Обвиняемый и адвокат заявляли о многочисленных нестыковках по делу. Но суд посчитал, что вина Петра доказана, приговор — 18 лет лишения свободы.
«Я даже не расстроился, думаю, будем обжаловать — и дело пересмотрят», — вспоминает Петр.
Но никакие обжалования не помогли. Мужчину отправили в колонию, а его жена начала бить во все колокола.
Людмила регулярно публиковала сведения о истории Петра в СМИ, писала жалобы, письма, обращения. Дошла даже до Макея и Караева. Но это тоже не помогло.
Сам Кучура писать прошение о помиловании не хотел, но писал письмо Лукашенко, просил, чтобы его дело расследовали — ничего не изменилось.
«Зэкам давали пачку сигарет ежедневно, чтобы они меня провоцировали»
Петр говорит, что за эти бесконечные письма и жалобы на него постоянно давили, отправляли в ШИЗО, отправляли из колонии в тюрьму — якобы за нарушения.
Также во время заключения Кучуру поставили группу инвалидности из-за проблем с сердцем, а через 14 лет ее сняли.
«Один из медиков впоследствии сообщил мне, что до него дошла информация, что я якобы хочу получить 2 группу инвалидности вместо 3-й. Он так сказал: «Я подумал, что вы обнаглели, поэтому собрал документы и отправил их куда надо. На основании этого вас и лишили инвалидности». Но я сам ничего такого даже и не думал, никому такого не говорил, не писал, мне не нужна та 3-я группа вообще.
Также мне рассказывали соседи по камере в крытой тюрьме, что им давали пачку сигарет ежедневно, чтобы они меня провоцировали на беседу. И они сидели, звали меня: «Петруха, может есть сигарета? Петруха!» А правила такие, что я когда откликнулся — все, на меня рапорт», — говорит Петр.
Затем сменилось начальство в колонии, новый руководитель, вспоминает собеседник, казался хорошим человеком и даже обещал условно-досрочное освобождение.
«Но на комиссии по вдруг сказал: «Если Кучуру отпустить, надо мной смеяться будут». Я говорю: «Вы же обещали!» Ответ: «Я тебе ничего не обещал!» Я спрашиваю: «Так а что семье сказать?» Отвечает: «Можешь передать им, что будешь сидеть от звонка до звонка»! — рассказывает Кучура.
Родные Петра не успокаивались, продолжали писать жалобы, это, по словам собеседника, очень раздражало силовиков.
«Мои родные продолжали писать жалобы. Опять у меня комиссия — чтобы снова отправить меня в крытую тюрьму, якобы за нарушения и плохое поведение. На меня вешали взыскания всего на свете, — рассказывает Петр.
И вспоминает инцидент, когда его заставили порезать руку лезвием, «некоторые сотрудники даже гордились своей жестокостью».
Петр отсидел почти весь срок — должен был выйти в декабре 2021-го, но отпустили в августе, так как по новым законам перечислили срок пребывания в СИЗО (день за полтора в колонии).
Он признается: перед освобождением было страшно, даже не хотелось выходить на свободу после стольких лет.
«Я считал, что не заслуживаю выхода на свободу. В колонии людей не исправляют — их там только портят и озлобляют против системы, против всего», — говорит Кучура.
20 августа Петру исполняется 66 лет. Впервые за долгое время он будет праздновать день рождения на свободе.
«Беззаконие было всегда, просто раньше люди его не замечали, а в 2020 году все наконец увидели и поняли, как легко человеку попасть в тюрьму», — говорит его жена.
