Фото: Фэйсбук Андрея Курейчика
Режиссер анонсировал, что настоящий тизер появится к середине весны. То, что выложили в сеть, — репортаж из бэкстейджа. В тот день снимали кошмарный сон одного из героев.
«Мне не хотелось это сдавать, — говорит Андрей Курейчик. — Слава богу, что мы больше журналистов не пускали. Это реальный сон человека, который страдал на Окрестина. Он рассказал мне, что ему снилось, как его убивают во время демонстрации. Мы этот кошмар восстановили».
«Наша Ніва»: почему решили снимать сериал именно сейчас?
Андрей Курейчик: А когда? Когда мы говорим о Второй мировой войне, мне всегда более интересны фильмы, которые шли от очевидцев — от Ромма, Быкова. От писателей-фронтовиков. Мне не интересно то, что снимает сейчас «Беларусьфильм» через 80 лет, эти мелкие изделия.
Мне интересно то, что видели люди реально. Я прекрасно понимаю, что через пять лет события 2020-го будут легендой и каждый будет интерпретировать их в том ключе, в котором помнит. А я считаю, что пока это свежо, эту рану надо тревожить.
Кроме того, мы не должны дать забыть, что у нас страна с самым большим количеством политзаключенных в Европе. Я прекрасно понимаю, что там Путин собирается напасть на Украину, что Афганистан и все остальное, но мы не должны дать даже шанса отвести на второй план повестку о политзаключенных.
Фото: Фэйсбук Андрея Курейчика
Основной мотив этого проекта — шатать эту повестку дня. Что в Беларуси есть свой архипелаг ГУЛАГ, который мы называем Окрестина, что там пытают людей прямо в эту секунду и что это абсолютно неприемлемо в XXI веке в Европе.
Мы будем везде, где возможно, это показывать, об этом кричать. Мы хотим дать этот фильм политикам. Мы не можем оставить ситуацию так, как она есть сейчас.
А с учетом того, что, к большому сожалению, с отдалением от 2020 года сама информационная повестка тухнет в Европе и мире, это ответственность самих белорусов сделать так, чтобы этот голос был громким.
«НН»: как показали отзывы, белорусы еще не готовы тревожить раны…
АК: Да нет, они готовы. Просто люди не поняли, что не кино они сейчас увидели, а репортаж. Сценарий никто не знает, это самая засекреченная часть нашего проекта. Я к этому отношусь спокойно. Но я убежден, что все прекрасно понимают: когда повестка затихнет, все останутся сидеть те самые 14—18 лет, которые им дали.
«НН»: Были комментарии, что снимать сериал про Окрестина сейчас — это как снимать про Освенцим, когда горят печи. Как вы относитесь к такому сравнению?
АК: Как раз и надо было снимать про Освенцим, когда горели там печи. А что снимать после, если ты уже ничего не можешь сделать? Искусство должно быть актуальным. Оно должно бороться в тот момент, когда эта борьба необходима, а не махать кулаками после драки.
Я режиссер, сценарист, литератор. Что я еще могу сделать? Я не умею писать репортажи или бросать канистры с дронов, извините. Но что я могу — это сделать кино или театр. Я делал: у меня были два больших театральных проекта — «Обиженная Беларусь» и «Голоса новой Беларуси», которые прошли более чем в 40 странах и где мы рассказываем о нашей ситуации.
Фото: Фэйсбук Андрея Курейчика
Кино должно остаться следующим поколениям, они должны знать, что происходило в 2020 году. Никто не расскажет, новости уйдут, очевидцы разъедутся, должно хоть что-то остаться для них.
«НН»: Когда вы готовились к съемкам сериала, какие истории, люди вас впечатлили?
АК: Многие. И известные, как Лосик с голодовкой, Латыпов, Помидоров с Лесли Найфом. Колесникова, не скрываю, оставила сильное впечатление с ее похищением. И многие истории, которые описаны в проекте «Август 2020», достойны того, чтобы остаться для нас в памяти в таком формате.
«НН»: Будут ли в сериале персонажи вроде Карпенкова, Бабарико, Колесниковой?
АК: Почему нет? Будут. Это не биографическое кино, поэтому нет смысла снимать о их судьбах. Мы делаем собирательный образ белорусских изоляторов, так как что-то происходило на Окрестина, что-то на Володарке, что-то в «американке», что-то в Жодино. Хотелось бы не ограничивать себя только административкой, так как люди по уголовным статьям сидят годами.
Например, наш консультант основной, кубинец Роберто, полтора года просидел на Окрестина. Лебедько сидел в «американке» около ста дней. У нас полгруппы артистов сидело. Паша Городницкий, Андрей Ткачев… не будем всех называть, так как у них семьи в Беларуси, вопросы пересечения границы сложные.
Поэтому мы и не приглашали никого на площадку — у нас огромные задачи по сохранению безопасности людей.
«НН»: Можете ли еще кого-то назвать, кто снимается?
АК: Владимир Ушаков снимается, Игорь Забара. Очень многие прославленные актеры, люди узнают.
Фото: Фейсбук Андрея Курейчика
«НН»: Как планируете сериал показывать?
АК: Будем стараться показать по телесетям тех стран, которые могут оказать поддержку белорусам. Белорусы увидят также в интернете.
Очень хочется, чтобы увидели и иностранцы. Мы будем давать сериал диаспорам как аргумент, чтобы они давили на свои элиты, политиков, чтобы продвигать тему политзаключенных, так как она уходит на второй план.
Чувствуется, как постепенно опускаются руки у европейских политиков из-за других вызовов и они перестают требовать освобождения тех, кто сейчас сидит.
«НН»: Уточню: сериал смогут найти в интернете. А это не навредит тем, кто снимается? Вы сами говорили о секретности.
АК: Нет, достаточно большую часть группы мы релоцируем. У нас еще такая миссия — мы финансово помогаем репрессированным артистам, в рамках этого сериала мы даем им место работы, которое позволяет перебраться в безопасность.
«НН»: Открыт сбор на часть бюджета первой серии — 50 тысяч евро заявлялось. Сколько всего стоят съемки одной серии в Литве?
АК: Около сотни. Мы взяли очень хороший продакшн, потому что хотим, чтобы это было качественно. У нас продакшн, который снимал «Чернобыль» для НВО. Это реально крутые ребята литовские.
Вторая история — мы попали в омикрон. У нас каждый день был как рулетка. Обязан быть на площадке врач, с утра мы все сдаем тесты. Очень часто бывают сюрпризы, когда у артиста, который через час должен войти в кадр, две полоски. И у нас был ад. Некоторые съемки мы откладывали много раз.
Фото: Фейсбук Андрея Курейчика
«НН»: Почему решили собирать деньги, а не вложить свои?
АК: Были бы свои, я бы с удовольствием. Хотелось бы иметь столько, чтобы легко было выложить из кармана свои, но их нет.
«НН»: Вы много раз упоминали, что цель — поднять тему политзаключенных. Как думаете, что может стать толчком, чтобы людей начали отпускать и когда это может случиться?
АК: Знаете, сейчас идет такая история, что и Лукашенко, и Путин пытаются выглядеть цивилизованными диктаторами.
«НН»: Лукашенко, кажется, не пытается выглядеть таким.
АК: Я к тому, что они говорят: вот, есть закон. Но если мир увидит реальный ужас того, что там происходит, на уровне эмоций… реальное существование в этих изоляторах, где над людьми, еще невиновными, ведь человек считается невиновным до решения суда, издеваются намного хуже, чем над теми, кто в колониях получил свои сроки. Здесь, мне кажется, у них может вздрогнуть нерв, и вопрос станет ребром.
«НН»: Вы ранее в интервью говорили, что протесты не являются инструментом смены власти. Что тогда?
АК: Широкое объединение в общенациональное массовое движение. С единым пониманием проекта будущего. Мне кажется, что если это объединение станет настолько масштабным, что игнорировать его запрос станет невозможно, этот запрос начнет реализовываться.
«НН»: А теперь это объединение разве не масштабное?
АК: Сейчас нет никакого объединения вообще. Если каждый из нас по отдельности на кухне против Лукашенко, это не объединение людей в организацию.
Должна быть «Солидарность», где было 25% населения Польши. Если у нас возникнет движение национально-освободительное, за независимость и суверенитет, которое объединит хотя бы 20% населения, не считаться с ним будет невозможно никому — ни Лукашенко, ни Путину.
Читайте также:
Курейчик: представляю, что будет, когда выйдет фильм
Курейчик опубликовал анонс сериала про Окрестина. Люди в шоке
«Я взял камеру и оказался возле Окрестина». Режиссер Андрей Кутило снял фильм о белорусах, в котором каждый найдет себя
Первый фильм об августовских событиях на крупном кинофестивале. О чем рассказывает «Кураж», который нельзя показать в Беларуси?
