«Хребтом чувствую, как надо построить композицию»
Увлекаться фотографией Каролина Полякова начала еще в детстве. Поэтому в последнем классе девушке купили большой цифровой фотоаппарат. Фотография для нее прежде всего — это легкий способ насладиться жизнью.
Свой первый снимок, попавший в СМИ, девушка сделала в школе. Она снимала концерт «Ляписов» в Лиде.
«Напечатали его в местной газете, — вспоминает она. — После уже, когда прошло много лет, я познакомились с Сергеем Михалком и моя работа связалась с этим человеком».
Училась фотограф в Европейском гуманитарном университете в Вильнюсе. Его, как и лингвистический, в который поступала в Минске после возвращения из Литвы, Каролина не закончила и не жалеет об этом.
«Человек в 17 лет не способен выбрать себе будущее, — объясняет она. — На первом курсе в ЕГУ поняла, что не чувствую отклика. Казалось, что мои родители спускают деньги на то, в чем я не заинтересована. Подумала, что если хожу в университет, чтобы учиться и после зарабатывать деньги, то, видимо, мне надо сразу пойти работать. Кстати, в ЕГУ нам твердили, что главное — самообразование. И я подумала, что раз так, то я буду самообразовываться».
Сначала Каролина фотографировала в основном людей — от фото на паспорт до свадебных дискотек, со временем переключилась на городские и природные пейзажи. Она путешествовала по Беларуси и снимала то, что не каждый минчанин увидит.
«Но мне показалось, что это как-то грустно, не понимала, что дальше делать со снимками. Вопрос «ну и что?» может многое разрушить. Начала строить городскую перспективу, делать другой вид города. И вот в итоге пришла к цифровому коллажу, который похож на фотосъемку», — рассказывает она.
В коллажах Каролины постоянно присутствует тема космоса. Почему?
«У нас есть гравитация, но все равно мы передвигаемся по земле, которая находится в галактике. Об этом следует помнить. Космос — это не что-то заоблачное, мы уже являемся частью его», — объясняет фотограф.
Создание коллажей для девушки — медитативная практика.
«Хребтом чувствую, как надо построить композицию, — рассказывает Каролина. — И когда искусство уже опубликовано, люди сами начинают набрасывать какие-то смыслы, мне это очень нравится. Мы все склонны ностальгировать. Но это цепляет людей, ведь это дома, в которых они жили, или похожие на родные места.
Был момент, когда я только начала делать коллажи и кто-то тоже стал ими заниматься. И я сперва как-то расстроилась, а потом поддумала, что я же не могу взять монополию на этот вид творчества. Я вдохновила человека делать что-то подобное.
В такой работе я остаюсь искренней. И вообще будет круто, если искренность не станет выходить из моды, останется стилем. Стоит находить единомышленников, чтобы вместе что-то создавать. Если вокруг много людей, с которыми есть контакт, это может стать почвой, которая поддерживает. Важно соревноваться только с самой собой. В белорусской теме вообще, считаю, нет смысла конкурировать с кем-то, так как у нас не большая индустрия. Лучше держаться всем вместе».
«Минск я полюбила вынужденно»
Сама Каролина из Лиды. Переехала в Минск в 2012-м. Город девушке тогда совсем не понравился — «большой и с серыми зданиями».
«В западной части Беларуси совсем другая история. Минск выглядел для меня чужим, так как любила ездить в Гродно, Вильнюс, Варшаву. Можно было выехать за границу, там что-то творческое устроить», — говорит она.
Какие культурные вещи хотела бы видеть в Минске Каролина?
«Больше внимания к Марку Шагалу и другим культурным и научным людям, не сдерживать белорусский язык и «выпустить» реку Немигу из-под земли, чтобы по улице Немига текла река Немига. И самое главное — вернуть Крест Евфросинии Полоцкой. А вместо билбордов с надписями «Не надо курить в постели» хорошо, если бы было что-то о людях, чтобы они улыбались, раскрепощались», — рассуждает она.
«Со стороны Сергея Михалка ко мне всегда было доверие»
Уехала из Беларуси Каролина в сентябре 2020-го. Тогда Сергей Михалок позвал ее в Киев снимать видео для группы.
«У меня такая добрая любовь к Сергею Михалку. Мне приятно, что он вообще ко мне обратился, ему понравилось, что я делаю. С его стороны ко мне всегда было доверие. Делала для него видеоклипы, видеоряды на концерты. О работе никогда с ним не спорили, ему часто все нравилось. Клип «Эдельвейс» получился немного кичевым. Но я позволяла себе такое делать, у Сергея Михалка публика не молодежная.
У меня вообще и с РСП, и с Shuma нормальный контакт получился. По съемкам я скучаю, хотелось их больше, потому что это такой прикольный семейный процесс», — рассказывает она.
В Украине девушка прожила полгода, а затем перебралась в Польшу, в Варшаву.
«Не помню, понимала ли я, что больше не вернусь, но думаю, что да. Семья не осуждает за такой поступок, и это для них вполне понятно. Но, конечно, я скучаю. Последний раз была в Лиде перед отъездом, специально заехала домой.
В Киеве у меня были друзья, там можно было на какую-то «подушку» приземлиться. С Русей мы много занимались музыкой, проектами, поддерживали друг друга. И я поняла, что людям нужны люди.
Какое-то время мне нужно было где-то пожить в Киеве, и меня взяли к себе знакомые украинки, у них я арендовала комнату. После того, как разразилась война, приняла их в Варшаве, сказали, что только тогда поняли мои чувства, когда оказались в подобной, но, конечно, более нелегкой ситуации. Начали причитать, что не надо было брать с меня деньги за аренду.
А я поняла, что оба эти случая смогли укрепить наши отношения. Очевидно, люди способны лучше понимать опыт другого, оказавшись в подобных обстоятельствах, прискорбно, что мы столкнулись с таким стрессом, но хорошо, что выстроили хорошую дружбу».
После начала войны Каролина вместе с другими белорусами стала волонтером на польской границе. Это было для нее тяжелым опытом. И чтобы хоть как-то манифестировать жизнь, она, когда возвращалась домой, пересаживала цветы.
«Ты что-то активно делаешь там на границе, но не понимаешь, помогает ли это хоть как-то остановить катастрофу. А с цветами сразу видишь результат своей работы. Сколько ты вкладываешь в них — столько и получаешь. Такое маленькое дело помогает мне понимать, что жизнь идет.
Однажды я взяла драцену из мусорки. Проходила мимо и подумала, что не могу ее бросить. Она еще была очень тонкая, а сейчас уже у меня разрослась, и я очень довольна», — рассказывает фотограф о том, что ей помогает.
«После 30 лет у меня появилась заинтересованность в собственных детях»
Своей семьи у Каролины нет. Она привыкла жить одна за время эмиграции. Ей это нравится, так как слишком высокая привязанность к другому человеку ее пугает.
«Есть те, кто привык быть в отношениях, чтобы на кого-то опираться, а есть те, кто привык быть одиноким. И это прикольно, когда понимаешь, что сама себя можешь поддержать, обеспечить. Но, конечно, отвыкать от такого сложно, позволить кому-то заботиться о тебе.
Это не то, чтобы проблема — такая особенность. Через эту самостоятельность строится скорлупа, через которую нужно пробраться.
Мне нравится жить одной. Только когда у меня что-то ломается в квартире, я думаю, что не хочу сама с этим разбираться, вот бы кто за меня это решил. Однажды услышала, как кто-то сказал: «Как хорошо, когда меня кто-то дома ждет». Я об этом подумала и пришла к выводу, что я сама себя дома жду, когда я уже туда приду», — рассказывает она.
Раньше Каролина считала, что рожать детей она не хочет. Ей казалось, что мир слишком жесток, чтобы без разрешения малыша пускать его в эту вселенную. Но сейчас девушка изменила мнение — примерно через два года она готова строить свою собственную семью.
«После 30 лет я стала чувствовать, что есть у меня в этом какая-то заинтересованность. Гипотетически я бы хотела дочку. Мне кажется, что у мальчиков меньше инстинкта самосохранения. Помню, что когда я в детстве каталась на скейтборде, достаточно осторожно к этому подходила. А ребята с разгона прыгали на них, но, как известно, люди разные без привязки к гендеру», — делится Каролина.
«Сначала считала, что люди не захотят носить на себе такое слово, будут суеверными»
Узнаваемые футболки с надписью «Бессмертен» (сначала они были на русском языке) Каролина придумала, когда всматривалась в выражение на домах на Площади Победы — «Подвиг народа бессмертен». После девушка сделала и феминистское высказывание — «Бессмертна».
Сама Площадь Победы у Каролины ассоциируется с местом обрядов.
«Подумала об этой надписи: если подвиг народа бессмертен, то это о коллективном, а если «бессмертен» на одном человеке — об индивидуальном. И это уже совсем другой разговор о коммунистическом наследии.
Меня всегда вырубало, что о Беларуси в Европе, в США говорят как о колыбели Советского Союза. Я думала: вот черт, мы тут такие молодые живем с интернетом в европейской столице, путешествуем, у нас уже талоны можно пробивать через электронный аппарат, а не компостер. Но если посмотреть на город, то в архитектуре действительно много советского наследия, которое я пытаюсь переосмысливать с учетом современности».
Фотограф рассчитывала, что тираж футболок будет мал, даже лимитирован. Но спрос на вещи стал расти.
«Сначала думала, что люди не захотят носить на себе такое слово, будут суеверными в этом смысле, — говорит она. — Такие есть, и это понятно, так как надпись говорит о смерти и бессмертии, это не простая тема, но хватает тех, кому откликается. Сделала потом версию на латинице, так как мы видим, что она уничтожается.
К ажиотажу совсем не была готова. Но я с ним справилась».
На днях Каролина вместе с командой проекта politzek.me выпустила мерч «Город политзаключенных» с переосмыслением культовых минских мозаик белорусского художника Александра Кищенко.
«Каждая из них называлась, например, «Минск — город науки», «Минск — город искусства» и прочее. А тут город, страна превратились еще и в место политзаключенных, поэтому решила назвать принт «Город политзаключенных», — рассказывает она.
«Очередной мужчина с татуировками за фото попросил у меня деньги на боярышник»
Фотографии мужчин с татуировками — одна из тем, над которой работала девушка. Увлечение этим началось с редакционного задания (Каролина тогда была контрибутором в издании 34mag.net).
«И вот когда я это делала, наткнулась на суперкрасивого мужчину, у него были зататуированы все руки. Я увидела его в юности в больнице, он запал мне в душу: этот вид татуированного тела как символ словно чего-то предосудительного в обществе, но тот мужчина нес свой тюремный опыт на коже и выглядел достойно.
А вообще насчет красоты у меня в школе всегда были споры с учителем, который вел у нас предмет «человек и мир». Я говорила, что и в чем-то некрасивом кто-то из людей может видеть красоту. До сих пор считаю, что красота — очень субъективная тема».
Фотограф рассказывает, что, снимая мужчин с тату, увидела, как потаскала людей советская тюрьма.
«При помощи татуировок в том числе они боролись с пытками. Например, набивали лицо Сталина, а бить, стрелять в лицо «вождя» тем же сотрудникам тюрьмы было нельзя», — рассказывает она.
Один из самых знаменитых снимков Каролины — «Маладосць». На нем мужчина с татуировками стоит у книжного магазина. Это фото девушка перенесла на футболки.
«Не знаю, жив ли он, знает ли, что его фотографию белорусы носят на футболках, хотела бы, чтобы он увидел этот образ, — рассказывает она. —
Какая история у снимка? Давно хотела пофоткать возле магазина «Маладосць», как-то друг позвал, чтобы сделать мои снимки там. К нам подошли двое мужчин, один из них увидел, что у меня есть татуировки, рассказал, что у него тоже. Снял футболку, чтобы показать, что у него набито. И попросил сфоткать. А у меня даже с собой камеры не было, это фото сделано на iPhone 5. Дали ему сигарет и пару рублей. Он не много рассказывал о тюрьме, но сказал, что татуировки набивал себе сам.
Мне не было страшно общаться с такими людьми. Как-то очередной мужчина с татуировками за фото попросил у меня деньги на боярышник. Вот мне нравится, что они просто говорят, на что им нужно».
У самой Каролины есть несколько татуировок. Одна из необычных — карта районов Минска, на которой отмечены места, в которых жила девушка.
«За счет частых переездов больше узнавала о Минске, чем местные, которые живут на одном месте. Самая первая татуировка — дельфин из фотопленки. Его в мои 16 лет ходила со мной делать мать, я набила его на шее. Мне очень нравятся дельфины, собираю фигурки в коллекцию».
«Каждую неделю собираемся на улице в Варшаве и поем»
Недавно Каролина заинтересовалась народными песнями. Вместе с другими желающими они объединились в чат, поют под руководством певицы Руси, которая учит участниц хора раскрепощать голоса.
«Это магия. Каждую неделю собираемся на улице в Варшаве и поем. Слышу, как девушки, которые, например, никогда не пели, делают это все лучше и лучше. Пение помогает заземлиться, оторваться от окружающего ужаса новостей. У нас даже есть упражнение, в котором надо твердо встать на ноги, чтобы пение проходило через тело. Заряжающая практика.
Интересно, что человек не может бояться и петь одновременно», — рассказывает она.
Во время выступления диджея Papa Bo на купальском «Варушняку» Каролина вместе с девушками из хора взяла микрофон и зачитала «Сягодня ў нас Купала».
«Во время этого перформанса был пик моей уверенности в себе, — делится она. — Выступали перед народом и получили сильную поддержку. Несмотря на то, что это был совсем любительское выступление, понимаю — если хочется, то надо делать. Иногда так грустно бывает видеть людей, которых ты поддерживаешь, но они постоянно говорят, что не уверены, и так жаль, ведь возможностей для развития сейчас очень много, а времени быть неуверенными — мало.
Когда раньше смотрела на свои старые фото, чувствовала себя неуверенно насчет внешности, а сейчас думаю: красивая малышка. Просто тогда тратила время на неуверенность в себе.
Но вот запись народного пения я не переслушивала еще. Пока мне немножко стыдно, а в моменте было сильно».
Еще одно новое занятие Каролины — bird watching.
«Если взять мою камеру сейчас, то там людей почти не будет, только природа. Коннект с людьми просто может как наполнять, так и вытягивать энергию. Считаю, что вообще в жизни есть как минимум две стороны: можно быть как классным человеком, так и плохим для кого-то. И это нормально, не надо стараться для всех быть лапочкой, вместо того чтобы быть искренней.
Мне тяжеловато принять, что справедливости не существует. И это желание справедливости одновременно меня инспирирует и обманывает. Угнетение языка, культуры — вот что меня возмущает больше всего. Отвращение я иногда чувствую очень сильно, так как думаю, это несправедливо. Но известно, что можно и не фокусироваться на обиде, а наоборот, использовать, чтобы популяризировать язык и сохранять его», — говорит девушка.
«Иногда думаю, что, может быть, много злых пожеланий позволяют злу расти»
Каролина отмечает, что замечала, как после насильственных событий 2020-го у нее внутри легализовалась ненависть в отношении тех, кто избивал белорусов.
«До этого я скрывала эту эмоцию в отношении всего, что меня смущало, тушило, так как думала, что в принципе ненависть и любовь примерно одной силы эмоции. И я лучше буду выбирать любовь, чтобы не злиться.
А после я поняла, что если один человек позволяет совершать насилие над другим, то здесь ненависть чувствовать вполне легально, но и в то же время проще всего. А вот любить, сочувствовать и понимать — это трудно, но возможно.
Как мы видим, вот это пожелание «чтоб он сдох» не работает уже несколько лет, а люди его повторяют как мантру.
И иногда я думаю даже, что, может быть, много злых пожеланий позволяют этому злу расти. Понятно, что людей, которые творили и творят зло, невозможно списать со счета. Но мне кажется, о них нужно меньше говорить, чтобы не расходовать энергию.
Возможно, это эзотерически звучит, но мне так кажется. Если белорусы хотят жить в мире без него (Лукашенко. — НН), то надо начинать это делать — не ставить, например, на обложку каждого информационного видео его фотографию или имя», — считает Каролина.
Девушку радует, насколько сейчас человечество технологически развито, но она держит в голове, что это всегда может быть использовано в милитарных целях.
«Не уверена, что на моем веку люди перестанут воевать, но мне хочется верить, что сейчас меньше войн, чем было раньше. Знаю просто, что природа нас всех за один день может вырубить, если ей это будет нужно. Думаю, мы ее можем спровоцировать какими-нибудь неэкологическими действиями.
Так жаль, что сложно договориться, чтобы не было смысла в убийстве людей. Я иногда думаю, что, может, войны не прекращаются, потому что это такова природа человека. Может быть, природа так решает вопросы демографии. Спросить у нее нельзя, но и убить ее тоже, потому что мы ее часть. Но скорее бы уже было мирно», — рассуждает она.
Читайте также:
«Доллары с Тихановской». История учителя, который ставит на уши белорусские и российские школы
